Она долго терпела ту пытку. Возможно, дольше, чем вытерпел бы он. Он до сих пор содрогался при мысли о шипении, с которым растворялась в кислоте ее плоть. Ишта была безжалостна. Она издевалась над Ливианной много часов. Вместо того чтобы заговорить, эльфийка вдруг запела:
– Тени сплетая, сон позовет,
Ночь наступает, сладко поет…
Человек-вепрь недовольно покачал головой. Ему никогда больше не забыть этой песни.
– Сюда! – Ишта указала на узкую тропу в скалах, которая вела вверх по отвесной стене.
Вепреголовый неуверенно ступил на тропу.
– Да это же чертова козья тропа.
– Значит, у тебя как раз подходящие ноги, чтобы дойти до вершины, – прошипел Пернатый.
– Снимите эту чертову балку с моих плеч! Тропа слишком узкая. Если я задену скалу, то соскользну вниз.
– Неужели ты боишься, что это убьет тебя? – рассмеялась ему в лицо Ишта. – Ты так много времени провел с эльфийкой, что, наверное, забыл о собственном бессмертии!
– Я уже как-то падал с поднебесного корабля и знаю, каково это – сломать все свои чертовы кости.
– Значит, сейчас ты будешь особенно осторожен, – съязвил Длиннорукий. – Поднимайся! Мне холодно.
– Давайте уже покончим с этим, – потребовал Пернатый. – Почему мы мучаемся вместе с ним? Он предал нас. Давайте казним его! Не понимаю, к чему это бесконечное блуждание по горам.
– Мы ведем его к месту, которое я придумала для него.
Ишта произнесла это тоном, не терпящим возражений.
Вепреголовый задумался. Что же это за место, куда они ведут его? Что замыслила Ишта? Он осторожно ступил на обледеневшую тропу, которая вилась вдоль обрыва. Как и опасался девантар, она была настолько узка, что ему пришлось повернуться спиной к скале, чтобы ему не мешала балка, лежавшая на плечах подобно ярму.
Поднявшись в воздух, Ишта полетела рядом с ним. Она была красива и знала это. Сестра долго смотрела на него. Он молчал, говорить не хотелось. Да и что тут можно сказать? Она в ответе за все это. Она стояла и наблюдала, как Длиннорукий вбивал ему гвозди в ладони. Она выбрала для него этот путь.
– Эльфийка предала тебя, брат.
Он попытался поднять голову, но ярмо мешало. Это было ложью. Ливианна умерла. Она никогда не вернулась бы, если бы предала его.
– Она выдала все ваши тайны своему дракону. Ты что же, действительно верил, что драконница поставит слово, данное девантару, выше клятвы верности своему небесному змею? Скажи мне, что ты не настолько глуп.
Он продолжал молчать. Он доверял Ливианне.
– Ее дракон предал вас обоих.
Он резко поднял голову и ударился затылком о дерево.
– Ее дракон!
– Как ты думаешь, откуда я узнала, где и когда я найду вас обоих?
Девантар прислонился к отвесной скале. Кружилась голова. Под ним змеился снег. Пропасть представляла собой сплошной хаос вихрящейся белизны. Скал, о которые