Священный орден паладинов, как я уже понял, выполнял тут роль инквизиции, и знакомиться с ним у меня не было никакого желания.
– Но, Дарин, а если ко мне будут обращаться, например, с чем-нибудь?
– Все равно лучше молчи, – отрезал гном. – Ты и так уже поболтал с герцогом, на всю жизнь твоей болтовни теперь хватит.
Я обиженно замолчал.
– И из-за девки прекращай себя изводить, не стоит оно того, – продолжил гном несколько минут спустя, – отпустил ее, вот и отлично, больше мыслей в нужное русло уйдет.
– А я-то думаю, чего это он сам не свой, – радостно присоединился Рон. – Вон, значит, что, из-за бабы слюни развесил! Ну это мы быстро поправим: так забью голову занятиями, что он о бабах и думать забудет.
Гном усмехнулся:
– А чего сам тогда к вдове в деревню бегаешь? Может, тебе тоже работки подкинуть?
Рон поперхнулся:
– Мастер, ну вы чего, я же ему во благо…
– Рон, не забывай, хоть мы его и тренируем, и учим, и относимся к нему как к взрослому, но он же просто подросток, и девушки для него сейчас – самое больное место, – ободряюще улыбнулся мне гном.
Я удивленно посмотрел на Дарина: внешне суровый гном уже второй раз удивлял меня своим добрым ко мне отношением.
– Спасибо, Дарин, за слова, но Рон прав, нужно заниматься, иначе меня превратят в фарш, – тепло улыбнулся я гному, благодаря его за поддержку.
– Хозяин, там опять этот дворянин у решетки, – крикнул Шаст, подходя к площадке для занятий, – требует вас.
Вздохнув, я поплелся к решетке. Как обычно, в окружении слуг стоял граф Шарон с очередной дощечкой.
– Барон, я в ярости! – начал он орать, не дожидаясь, когда поднимут решетку. – Как можно допускать, что по вашей земле ездят неизвестные и раскидывают такую дрянь? У моего слуги пала лошадь!! Когда вы собираетесь возместить мне убытки? Или по крайней мере показать того, кто раскидывает эту пакость?
В дополнение к словам граф брызгал на меня слюнями и потрясал рукой с предметом диверсии.
Я посмотрел на него и уже было раскрыл рот, чтобы выдать ему стандартную фразу о поиске виновных, как вдруг у меня в голове сложилась небольшая мозаика из мыслей. Натянув на лицо льстивую улыбку, я подошел поближе к решетке.
– Граф, как я рад вас видеть, – начал я свое выступление, – какое счастье, что вы вновь приехали ко мне, так приятно поговорить с умным и образованным человеком.
Будь граф помоложе или поумней, он бы обязательно обратил внимание на коренное изменение моего стиля обращения к нему, но на всякие тонкости вроде стиля он давно наплевал и, как ворона из басни Крылова, стал с видимым удовольствием слушать хвалебные речи лисы, то есть меня.
Он слез с лошади, Шаст поднял решетку, и я повел его к себе в кабинет, хотя раньше никогда этого не делал.