– Мы задачу выполнили, и на остальное мне плевать, но по большому счёту всё оказалось зря. Запасы пандорита защитники успели уничтожить. Дагон ибн Дагон покончил с собой. А баба его, Соломониэль, жить хотела, аж из юбки выпрыгивала, и ударилась в бега. В итоге девку поймали за её божественный зад в джунглях, когда гоняли там, как мух полотенцем, недобитков-повстанцев. К тому времени оккупационная администрация уже отчаялась обнаружить пандорит. Мне то всё равно – мне его при любом раскладе не видать. Как и любому из вас, салаги. Мои парни полегли там для того, чтоб кто-то из верхушки снял сливки. Но речь не о том. У Соломониэль нашли кусок пандорита. Понятное дело – нелегко женщине расстаться с вечной молодостью. Она прятала его там, где только баба может спрятать. Как по мне, там ему было самое место. – смочив в очередной раз горло, Хюпшман продолжил. – Метеоритный крест мне вручал новоиспеченный король Пандоры. Король со всеми регалиями – вроде как уважение победителей к традициям и суверенитету свободной Пандоры. По сути – марионетка, понятное дело. Тут же стоят наши армейские чины – те, кто дёргают за веревочки. Король говорит мне – что может сделать для вас Пандора в благодарность за ваш подвиг? Смотрю я на этого болванчика – у того в глазах страх и ненависть к «освободителям». Он то думал, что я себе кусочек пандорита клянчить буду. А мне после того, где этот пандорит прятали, брезгливо как-то. Говорю ему – я всего лишь выполнял свой долг. Но раз такое дело, хотелось бы мне вашу экс-королеву, Соломониэль, попользовать чуток. – Хюпшман выдержал паузу, наслаждаясь оживлённой реакцией слушателей.
– Смотрю, у наших армейских чинов глаза округлились. Полкан наш только оценил ситуацию, ухмыльнулся… правда тут же сделал рожу кирпичом. Нормальный мужик, наверху такие редкость. Король же чуток позеленел. На Пандоре к монархии особый пиетет, а тут такое… отвечает, мол, этого я обещать не могу. Экс-королеву публично обезглавят за преступления против народа Пандоры. А попользовать ни до, ни после никак не получится – противоречит этическим нормам, так сказать.
Ладно, говорю, может это и к лучшему, вот слышал я, у Дагона ибн Дагона был платиновый унитаз. А есть у меня, так сказать, голубая мечта – справить малую нужду в платиновый унитаз. Тут все заулыбались натужно, вроде как остаётся всё в шутку перевести. Король тоже улыбнулся, но совсем уж вяло – будто его на смертном одре пощекотали. Ответил, впрочем твёрдо – тоже не выйдет. Унитаз пустили на переплавку. Нужно поднимать разрушенную экономику планеты.
Я киваю понимающе, но с капелькой разочарования, дескать, два отказа не прошли бесследно. Пауза, король обреченно смотрит на меня в ожидании очередной солдафонской издёвки, наши едва ли не семафорят мне – хватит, мол. И тогда я попросил, чтобы меня бросили в яму с пандорианской мантикорой.
При этих словах Хюпшмана слушатели, только что хохотавшие на весь бар, с недоумением уставились на