Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа. Валерий Филимонов

через третьих лиц. В таких случаях имена жертвователей оставались известными только Отцу нашему Небесному. Поэтому деятельное участие Василия Николаевича Муравьева в ряде благотворительных обществ и фондов – есть только видимая сторона проявления его безконечной любви к ближним. Один Бог ведает, как пылало тогда сердце молодого подвижника. Многочисленные пожертвования на храмы и монастыри, непрестанные пожертвования неимущим творил он пред лицем Господа втайне от окружающих. Это известно из воспоминаний супруги Василия Николаевича Ольги Ивановны, впоследствии схимонахини Серафимы (Муравьевой), которые она передала своим родным.

      Надо сказать, что сама Ольга Ивановна была удивительно доброй и отзывчивой женщиной, необычайно близкой по духу своему супругу. Тем не менее, ей, как хозяйке дома, иногда нелегко было понять Василия Николаевича. Случалось так, что он, не раздумывая, отдавал из дома буквально последнее и при этом радовался несказанно. Известно, что творящему милостыню, Господь порою дарует на короткие мгновения ощущения небесной радости…

      На пути к совершенству

      «Восходите братия, восходите усердно, полагая восхождения в сердце своем…»

(Преподобный Иоанн Лествичник)

      Духовный опыт, который даровал милосердый Господь Василию Николаевичу через богоносного старца Варнаву, стал непоколебимым основанием для дальнейшего возрастания его в духе и истине.

      Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную (Гал. 6, 8), – говорит святой апостол Павел, – Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями (Гал. 5, 24). Этим назиданиям апостола Василий Николаевич неукоснительно следовал в течение всей своей земной жизни. «Он убивал в себе плотского человека еще в миру, задолго до принятия монашества», – рассказывала внукам Ольга Ивановна Муравьева (в монашестве – монахиня Христина – схимонахиня Серафима).

      Более того, Василий Николаевич питал искреннее равнодушие к тленным, преходящим ценностям, которые воспевает суетный мир, обольщенный врагом спасения. Никакое земное пристрастие не может запятнать сердце человека, если он сам не стремится к этому…

      Подобно же апостолу Павлу, петербургский коммерсант совершенно искренне считал себя грешнейшим паче всех человек. Ученика преподобного отца Варнавы отличали глубочайшее смирение и великая любовь к ближним. Как и его наставник, он никогда никого не осуждал. «Нас никто не поставил судить. Нет у нас такого права, – любил говорить Василий Николаевич, – мы должны судить только себя». «Неосуждение – половина спасения», – назидают нас святые отцы.

      Сокровенная внутренняя жизнь петербургского купца и его подвиги были скрыты от посторонних взоров. При весьма напряженных земных трудах он вел жизнь истинного молитвенника. Его духовные труды были гораздо более обильными, нежели мирские, которые творил он исключительно во славу Божию, ибо суетен труд безблагодатный. Труд, соединенный