Выполнение даже самых элементарных правил взаимоотношений требует большой волевой выдержки и, следовательно, большой внутренней активности ребенка для преодоления импульсивных реакций, порождаемых конфликтом. Признание права за другим является здесь самым сложным. С этими трудностями часто связаны непреодолимые препятствия, возникающие при попытке ввести детей-аутистов в детский коллектив.
Исследованные нами дети с ранним детским аутизмом эндогенного генеза различались по своим возможностям включения в специально организованную взрослыми деятельность. В связи с этим они были разделены на группы, различающиеся по уровню общения. Особую группу составили дети, характеризующиеся достаточно высоким уровнем реактивного общения при дефиците общения инициативного. У них были диагностированы ранний детский аутизм конституционального и постпроцессуального генеза при благоприятном течении шизофрении и особая форма психического развития – дизонтогенез искаженного типа (Сухарева, 1974; Юрьева, 1970). Учитывая определяющую роль общения в психическом развитии ребенка (Лисина, 1986), мы полагали, что патология общения, ее глубина во многом может определить характер дизонтогенеза.
Рассмотрение общения как одного из ведущих факторов в психическом развитии ребенка позволяет предположить, что снижение его потребностного компонента и связанный с этим дефицит активного, инициативного общения значительно тормозят развитие психики в ряде важных его аспектов. Вместе с тем, относительная сохранность реактивных форм общения, возможность ребенка включаться в специально организованные виды деятельности способствуют относительно благоприятному развитию прежде всего тех сторон психики, формирование которых не опосредовано существенно активным общением.
Характерными с этой точки зрения оказываются особенности речевого развития исследуемых детей. Все они хорошо понимали обращенную к ним речь, выполняли все словесные инструкции. По данным экспериментально-психологического и логопедического исследований, их словарный запас был достаточным, не наблюдалось грубых нарушений грамматического строя речи. Вместе с тем у детей этой группы при хорошем словарном запасе отмечалась бедность спонтанной речи, часто грубые нарушения звукопроизношения, которые с возрастом могли быть исправлены логопедом. Явно страдала выразительность речи: отсутствовали интонации, эмоциональная окраска речи, иногда ребенок говорил слишком тихо, как бы бормотал про себя, либо говорил слишком быстро и непонятно, не сопровождая свою речь выразительной мимикой и не глядя на собеседника. Таким образом, у исследованных детей страдали в первую очередь формы активной речи – спонтанность, артикуляции, выразительность. Они не стремились донести свою речь до собеседника,