Как видно на рисунке 5, сопоставляемые индексы обнаруживают существенно различную динамику. Так, с 1992 по 1993 гг. увеличение значения нормализованного индекса прироста ВВП (не путать с фактическим темпом прироста ВВП) сочеталось со снижением индекса макропсихологического состояния общества, то же самое происходило в 1998–2000 гг., а в 1997–1998 гг. наблюдалась обратная картина. Это служит очередным опровержением «экономического детерминизма», а также свидетельствует о том, что, во-первых, рост макроэкономических показателей далеко не всегда сказывается на жизни основной части населения, во-вторых, экономические улучшения в обществе не сразу вызывают позитивные социальные и психологические изменения, в-третьих, психологическое состояние общества отражает не только его экономическое состояние, но и многое другое.
Второе из сделанных утверждений может быть сформулировано в качестве общей закономерности. В частности, «экономические последствия, как показывает опыт западных стран, нивелируются гораздо быстрее, чем последствия социальной дезадаптации личности» (Журавлева, 2001, с. 509). В результате трудно ожидать высокой жизнеспособности и психологического благополучия общества, демонстрирующего ежегодный рост ВВП, однако живущего в условиях криминализации, экономической и политической нестабильности[8], социальной и физической незащищенности большинства граждан, деградации морали и т. п. Трудно не согласиться и с тем, что «ранее свойственное большинству ощущение стабильности у многих сменилось чувством безысходности, угнетения, некой социальной отверженности» (Козырева и др., 2001, с. 245), хотя, конечно, вывод о том, что «в России… феномен ощущения стабильности своего положения отсутствует» (Дудченко, Мытиль, 2001, с. 618), выглядит преувеличением. Исследование основных страхов и тревог россиян демонстрирует, что среди таковых первые места занимают не только страх нищеты, но и тревоги, порождаемые беззаконием, криминализацией, национальными конфликтами и др. (Шубкин, Иванова, 2001).
Таблица 3. Коэффициенты корреляции композитного индекса психологического состояния российского общества с его социальными и экономическими показателями
Примечание: * p<0,05; ** p<0,01; *** p<0,001.
Впрочем, было бы неверным умалять значимость макроэкономических показателей и их влияния на психологическое состояние общества. В частности, обнаружилась очень высокая, имеющая очевидный социальный смысл, отрицательная корреляция (r=–0,91) между этим состоянием и коэффициентом Джини (см. таблицу 3), выражающим различия в уровне доходов десяти самых богатых и десяти самых бедных процентов населения. Таким образом, если сами темпы прирастания «общего пирога» – ВВП – мало влияют на психологическое состояние основной части населения, то способы и результаты распределения этого «пирога» влияют очень значительно, и чем больше диспропорция в уровне доходов, тем хуже психологическое