Если первый вариант утопичен, хотя, возможно, человечество когда-нибудь морально усовершенствуется настолько, что он перестанет быть утопией, то второй – катастрофичен. Казалось бы, утопичен должен быть и соответствующий вариант либеральной идеологии – ее радикальная разновидность, когда «все разрешено». «Можно все, что не запрещено законом», «запреты неэффективны» и т. п. – излюбленные нашими современными либералами идеологемы. Но если можно все, что не запрещено законом, то, значит, моральные ограничения вообще отсутствуют, общество существует без морали – одного из двух основных регуляторов человеческого поведения. Возможно ли такое общество? Если возможно, то что оно из себя будет представлять? Эти вопросы наши нынешние либералы, как и советские идеологи, больше озабоченные идеологической комфортностью своих утверждений, чем их соответствием реальности («неонтологическое мышление»), просто не ставят. Аналогично обстоит дело с идеологемой «запреты неэффективны» и с другими подобными утверждениями. Как хорошо известно, цивилизация основана на запретах, а общество, где они отсутствуют или «неэффективны», т. е. существуют, но не действуют, сильно напоминало бы бои без правил, но не в пределах ринга, а в масштабах всего социума, не говоря уж о том, что в таком обществе не были бы запрещены – а, значит, были бы разрешены – убийства, изнасилования, наркотики, и необходимо очень богатое воображение, чтобы представить, как такое «общество», обладающее практически неограниченным потенциалом самоистребления, могло бы существовать. Но очевидная «неонтологичность», абсурдность, нелепость и неосуществимость псевдолиберальных идеологем (назовем их «либералогемы») не лишает их удивительной жизнестойкости в нашем обществе.
Подобное мышление и продуцируемые им либералогемы можно было бы объявить откровенно патологичным и заслуживающим разве что медицинских диагнозов в духе изречения героя литературной классики: «шизофрения, как и было сказано», если бы оно не формировало идеологическое поле, оказывающее большое влияние на мышление значительной части наших сограждан. Многие из них, особенно «дети 1990-х и 2000-х», сформировавшиеся в те годы и впитавшие в свою личностную организацию, интериоризировавшие в своей психике криминально-анархическую атмосферу тех лет, одной из главных ценностей считают свободу, ее же понимают как полное отсутствие запретов и ограничений. Идеологией, наиболее соответствующей их психологическому складу, – их «психоидеологией» – является наиболее радикальный вариант либерализма, который С. Ю. Глазьев называет «вульгарным либерализмом» (Глазьев, 2008). Отсутствие нравственных запретов и ограничений, соблюдение законов не вследствие понимания их необходимости для нормального существования общества, а лишь потому, что государство заставляет их соблюдать, создают ту (без) нравственно-правовую среду, в которой формируется значительная