Тень помнила, что вышло, когда мать решила познакомить её со сверстниками. Дети, завидев необыкновенное создание, убегали и прятались за своих матерей, а те пятились к лесу и бросались прочь.
Маленькая Тень очень огорчалась.
– Мама, – спрашивала она, – почему они убегают, почему они не хотят со мной играть?
Что могла ответить ей Лучезарная? Она утешала свою дочь, как могла, но Тень росла в одиночестве. Отца у нее не было, и единственной, кого она знала, оставалась ее мать. Маленькой и любознательной, Тени хотелось играть и общаться. Она стала пытаться говорить с другими жителями леса и вскоре научилась их понимать. Особенно малышка любила птиц и много времени проводила, слушая соловьев. Птицы, что обитали в их лесу, постепенно перестали бояться, и пели, не обращая на нее внимания. Ей нравился молодой соловей, что жил прямо над их логовом в своем гнезде. Он иногда спускался пониже и разговаривал с Тенью. Мать ее знала, что, будь соловей постарше и поопытнее, он ни за что бы ни стал разговаривать с белой вороной – черным единорогом. Но на счастье малышки соловушка не боялся ее.
– Мне одиноко, – сказала она как-то соловью.
Тот спорхнул вниз и уселся на ветке прямо перед нею.
– Почему, маленькая принцесса? – спросил он вежливо.
– Мне не с кем поговорить. Все боятся меня…
– Почему?
– Я не знаю…
– Когда я был маленьким, – говорил соловей, – я был самым слабым птенцом в гнезде. Мне часто доставалось от старших братишек и сестричек, и еды мне всегда давали меньше. Однако когда я вырос, оперился и научился летать, я почувствовал себя свободным!
– А почему я не могу летать? Почему ты можешь, а я не могу?
– Кто тебе сказал, что ты не можешь летать?
– У меня же даже нет крыльев…
– Ну и что. Каждый может полететь, надо просто захотеть этого.
– А ты меня научишь?
– Конечно. Закрой глаза и представь себе Небо. Ясное-ясное, звездное-презвездное, самое прекрасное, какое ты только видела.
Тень сделала, как он велел, а соловей продолжал:
– Представь, что звезды приближаются к тебе, и ты несешься к ним. Ты уже не на земле, ты невесома и легка. Ты летишь. Что ты видишь?
Она помнила, как, не раскрывая глаз, поведала соловью о том, что видела. Но вместо слов из уст ее полилась песня. Эта песня была самой первой в ее жизни.
–