– Дело не только и не столько в нашей картине. Дело в том, что вы не можете жить бесконечно в своей норе, ходить партизанскими тропами. Если не приучать людей постепенно к изменению ваших отношений, то слишком бурный скандал обрушится в один день. Это может быть день, когда мы покажем наш фильм. Для меня большой скандал – это большой успех. Но я думаю о вас.
– Я тоже думаю об этом, – сказал Алексей.
– Что касается моего творческого интереса, – продолжил Максим, – то хочется, чтобы Алена вернулась в круг людей, с которыми встречалась, когда жила с Валентином. Она может что-то вспомнить, кто-то даст интересную реакцию при встрече… Кстати, это нужно и следствию. Я общаюсь с детективом Кольцовым, он мне говорил, что воспоминания Алены как будто заблокированы. Она вспоминает какие-то имена, фамилии, но эмоциональные впечатления вытеснены собственными переживаниями последнего времени. С вами рядом будут камеры, но никто, кроме вас, не будет в курсе. Других лиц в кадре не увидят. Так я все сниму. Потом заменю реальных людей актерами, вмонтирую крупные планы.
– Может, и получится, – сказала Алена. – Мне ни о чем не говорят знакомые имена. За мной выжженная пустыня.
Алексей и Алена пришли на вечер по случаю юбилея корпорации, основанной десять лет назад Валентином Кривицким. Они вошли, когда все были в сборе. Стояли парами и группами в большом конференц-зале, обставленном для фуршета. Алена была в платье из серого шифона с розоватым, жемчужным отливом. Алексей – в костюме темного серого цвета.
Они спокойно остановились у входа, осматриваясь, разговаривая, никто не мог представить, каких усилий им стоит удержаться на этом пороге, пока еще есть возможность просто развернуться и уехать к себе. А через пару минут такая возможность исчезла. К ним шли с приветствиями со всех сторон. Радость встречи была демонстративной, преувеличенной. Так ведут себя люди, которые хотят показать, насколько они выше сплетен, предрассудков, насколько они свободны и демократичны.
Как бы то ни было на самом деле, что бы эти люди ни говорили за их спиной, но напряжение ушло. Почему бы людям не радоваться встрече с ними? Они доброжелательны, красивы, интересны многим, они ничего плохого не сделали. Всего лишь полюбили.
Первым поцеловал Алене руку, почтительно склонив голову, Григорий Зимин, руководитель корпорации, бывший первый зам Валентина. Это был полный, степенный мужчина, с бледным, одутловатым, нездоровым лицом. О нем знали мало. Но всем было известно одно: это человек с феноменальными способностями экономиста, за что его очень ценил Валентин. В остальном, собственно, он никого и не интересовал. Замкнутый человек – так все гении замкнутые. Алексей Зимина очень уважал. Он смотрел сверху вниз на лоб Григория, покрывшийся крупными каплями пота, и думал о том, как все изменилось. Сейчас Григорий для следствия главный подозреваемый, и для Алексея в любой момент может стать врагом. Из-за отца. Из-за Алены.
Потом подходили