Оба были счастливы, и Хабер с гордостью ввел супругу в свой институт. Химики встретили ее появление с некоторым недоумением, лишь Отто Закур поклонился: «Я очень рад, фрау коллега!» Ректор Энглер воспринял появление Клары иначе:
– Вы женились? Поздравляю! Но впредь не стоит приводить сюда жену.
– Моя супруга доктор наук, она очень талантлива, – возразил Фриц.
– Я наслышан об этом, – оборвал его начальник. – И все же место дамы на живой природе, а не в химической лаборатории.
– Клара – автор многих публикаций в области химии.
– Я читал их, господин Хабер. Но, видите ли, женщина будет вносить в работу научной лаборатории беспокойство.
Энглер оказался и прав, и неправ. Если кто-то в лаборатории ронял пробирку или неудачно производил опыт, в этом винили Клару Хабер. А в 1901 году Клара еще и позволила себе упасть в обморок, надышавшись химических препаратов. Правда, причиной обморока была беременность, но ведь это только свидетельствует о том, что место женщины дома, а не среди вредных препаратов.
Рождение ребенка не изменило характера Клары и не отвратило её от лаборатории: она была химиком до мозга костей и только потом женой и матерью. При первой возможности Клара являлась в лабораторию, и раздраженные ассистенты вкатывали за этой упрямицей коляску с кричащим младенцем. Теперь даже Фриц Хабер тяготился присутствием жены. Еще больше их разобщила его командировка в Америку. Жену, несмотря на ее просьбы, Хабер с собой не взял: «В США? С младенцем? Да и ты еще слаба».
Клара скучала в обществе экономки и малыша, рассматривала открытки с видами, присланные из Америки, и думала о химических опытах. Нельзя ломать натуру человека. А Клара не обладала женской натурой. Младенец, плакавший на руках у собственной матери, замолкал и успокаивался, как только его брала экономка Роза. Эта девушка тоже ходила учиться. Клара поинтересовалась, какие курсы она посещает, и услышала в ответ: «Курсы медсестер, фрау Хабер. Это для простых людей, нам в институт не попасть. Но мне нравится учиться». «Еще одна борющаяся за свои права душа», – подумала Клара. Но в ответе Розы было столько скромности и достоинства, что Кларе даже стало стыдно своих амбиций.
В отсутствие Фрица ректор Энглер и его ассистент отказались пускать Клару в лабораторию. Энглер наговорил ей грубостей, а его подручный попытался силой вывести женщину и порвал на ней бабушкины бусы. С Кларой случилась истерика, и её, плачущую, подбирающую жемчуг, забрала санитарная карета. Лечили нервные расстройства в то время просто и жестоко: надевали смирительную сорочку и топили в ледяной воде. Такие процедуры на время сделали Клару совершенно пассивной и равнодушной к происходящему.
Вернувшись из Америки, Хабер старался разнообразить ее жизнь, но это было уже не в его силах: он свою жену не понимал. Единственным человеком, оценившим профессиональные достоинства Клары,