– Гитару не трожь, а больше у меня ничего нет, – бросил он сердито. – Бери то, за чем пришла, и вали отсюда.
– Думаешь, я тащилась за тобой три дня, чтобы ограбить?
– А мне все равно.
Наима сдернула с головы капюшон. В Бейкерсфилде она побрила голову, чтобы отбить желание у случайного насильника. Волос на голове почти не осталось, но черты лица были очевидно женскими. Ей показалось, всего на миг, что его глаза блеснули.
– Я Наима, – сказала она.
Незнакомец перебирал гитарные струны.
– Держись от меня подальше.
– У тебя иммунитет.
Придурок. Она не сказала этого вслух, но тон был недобрым.
Он перестал играть.
– С чего это вдруг?
– А с того. Просто потому, что ты до сих пор жив.
Он равнодушно перебирал струны.
– Хочешь, расскажу, как все было? Вся твоя семья заболела и умерла, даже те, с кем ты общался каждый день, а тебе хоть бы что.
– Я был осторожен.
– Хочешь сказать, что выжил, потому что самый умный?
– Этого я не говорил, – буркнул он. – Просто был очень осторожен.
– Ни до чего не дотрагивался? Не дышал?
– Точно. Привык даже к этой штуке. – Он вытянул правую руку, и только сейчас Наима заметила на ней тонкую грязную перчатку.
– Ни стола, ни оконной рамы, ни листка бумаги?
– Стараюсь.
– Но так не может продолжаться вечно!
– До сих пор мне везло.
– Чушь, – фыркнула она.
К обиде и боли добавилась злость. Кто бы мог подумать, что случайный незнакомец способен так разбередить старые раны или что эти раны все еще свежи.
– Ты живешь в страхе. Как те японские солдаты во время Второй мировой, которые не знали, что война закончилась.
– А ты решила, что все позади? Еще и года не прошло.
– Почему бы и нет. Посмотри, как ненадолго хватило Штатов.
Он отвел глаза. С тех пор случилось много всего, но Лондон стал первым доказательством, что китайских трехдневный грипп не просто косил людей, но повергал мир в пучину войны. В Америке вирус не проявлялся целых два дня после того, как вспыхнул Лондон: последние дни тревоги о том, что казалось таким далеким, тревоги за людей, до которых тебе нет дела. По телевизору они могли наблюдать, как разворачивались события. Нация в огне, а после начались дожди.
– Что ты видела?
Наконец-то он перестал ее чураться.
– Я могу говорить только за южную и центральную Калифорнию. Там почти никого не осталось. Последние разобщены. Ты первый из живых, кого я встретила за два месяца. Хватит прятаться, пора нам объединяться.
– Нам? – Он недоверчиво поднял бровь.
– Тем, у кого ЕИ, – ответила она. – Естественный иммунитет. Один человек на десять тысяч, хотя это только догадка.
– Господи Иисусе.
Достойный ответ, но Наиме не понравился его