– Первый тур оценивался просто по анкетным данным, это был конкурс заявок. Мы спрашивали, какие у кандидатов оценки по базовым предметам – анатомии, патанатомии, физиологии, патфизиологии, фармакологии, биохимии. Спрашивали, какой средний балл, как с английским языком, какие были достижения во время учебы – грамоты, дипломы, публикации… по всем заявочным параметрам это ничем не отличалось от прошлогодних конкурсов. Огромное количество людей заявили, что свободно говорят по-английски, правда многие переоценили свой уровень.
Но это все в резюме делают.
– На поверку оказывалось, что там свободным не пахнет. Когда мы с ними по видеосвязи начинали по-английски говорить, там начинался иногда «лондон из зе кепитал ов грейт британ».
Во второй тур мы пропускали людей с хорошим средним баллом и хорошим английским. А дальше мы им дали клинические задачи по общей медицине.
Мы специально давали однозначные задачи, чтобы сложно было поставить какой-либо другой диагноз, кроме правильного. Но надо было придумать еще три диагноза: мы оценивали ход мышления, хотели понять, как человек думает.
Суммарно на все задачи давался час. Правда, многие превысили расчетное время, иногда довольно сильно. Мы естественно заранее понимали, что это удаленный экзамен и у кандидатов есть возможность воспользоваться помощью друга или гугла. Несмотря на это хорошо ответило человек 15 из 168 которые вообще решились отвечать.
Инфографика: Высшая школа онкологии
Это какая-то же катастрофа! Эти люди через месяц получат диплом врача, или они уже врачи.
– Это не просто катастрофа, судя по ответам, этих людей просто нельзя допускать до пациентов. Они их будут массово убивать, что они и продемонстрировали в задачах. Действием и бездействием, неправильными диагнозами, неправильной тактикой. Это же задачки из жизни, они не выдуманы в лабораториях дизайнерами «Икеи», они возникали в разных клиниках. Там ничего сложного нет, никаких подвохов. Человек, который прочел задачу, должен просто сразу поставить диагноз, там все на это показывает.
Но вы же сливки собрали, амбициозных отличников.
– Да, совершенно верно. И это люди, которые хотят развиваться, они вообще-то нормальные. Приятные люди, интеллигентные, умные. С ними интересно поговорить.
Кроме мучительной смерти, чем это все нам грозит? Что с этим можно сделать?
– Я до сих пор состоянии шока. Вот у нас был молодой человек, который сказал, что с самого начала мечтал идти в онкологию, и много ей занимался, на кафедре. И тут экзаменатор, который с ним беседовал, задает ему, на мой взгляд, тупейший вопрос: «чем отличается рак от саркомы?». Правильный ответ тут – «да ты издеваешься что ли!» (саркома – подвид злокачественных опухолей, рак – другой подвид злокачественных опухолей МедНовости). И наш респондент поплыл так… Я просто ушам своим не поверил. Ты несешь такую чушь в ответ на простейший вопрос, это ж