Дровосек
Артем Павлов начал утро, как обычно в не самые загруженные дни. Изучил почту, сделал с десяток необходимых звонков, проверил, как дела у стажеров, ну, и само собой выяснил, что произошло с пропавшим двадцать лет назад Юрой Соломиным.
В целом с Юрой оказался полный порядок: долгая работа за рубежом позволила ему обрасти такими связями, коих обычно хватает до конца жизни, – даже если не работать. После столь внезапно и красноречиво оборвавшейся командировки Юра все-таки попал не в дорожные регулировщики, а в самую настоящую контрразведку, причем не на самую слабую должность.
«Нет, Юра – действительно, железный человек… – заулыбался Артем, – в огне не горит, в воде не тонет!»
Соломинский характер проявился в Вышке довольно быстро, но вот кличка приросла к нему далеко не сразу: Железный Феликс, Железный Дровосек, Матрос Железняк… а, в конце концов, утряслась на простом и понятном Железный Юрик. Он и теперь наверняка оставался таким же – прямым и настырным.
«Нет, не буду первым звонить, – еще раз взвесив все обстоятельства, решил Артем, – Юрка сам должен решить, кто ему будет ко двору…»
И, напротив, с Алеком Кантаровичем все оказалось просто и понятно. В пять минут Артем нашел все его координаты и, отметив, что даже самая сонливая девушка в это время должна уже проснуться, набрал свой домашний номер.
– Артемий Андреевич? – взяла трубку домработница Катерина, – мы тут с Соней вашими плюшками балуемся… не возражаете?
– Не возражаю, – улыбнулся Артем, – только запишите сразу телефон и адрес. Это для Софии…
Катерина быстро записала все, что велели, затем у трубки оказалась Соня, и Артем не без вздохов вычеркнул из рабочего дня четверть часа жизни.
– Спасибо, Артемий Андреевич, я немедленно с ним созвонюсь, – заверяла Соня, и время все шло и шло, а Артем только слушал и время от времени соглашался.
– Да-да, это будет разумно.
– Я вообще не привыкла сидеть без работы!
– Что ж, прекрасное качество…
– Прямо сейчас и позвоню.
И никто не торопился первым оборвать этот необязательный разговор, и, странное дело, когда разговор все-таки был окончен, Артем почувствовал острый укол сожаления.
Энциклопедия
Уже через полчаса Алек вернулся на свой чердак и принялся любовно раскладывать так называемые гранки – только что отпечатанные листы, когда отдельные части книги еще не сверстаны брошюрками, и есть возможность насладиться запахом типографской краски. Алек особенно любил эти моменты и требовал обязательно приносить только-только вышедший из под печатного станка экземпляр, и часто, слишком часто, мастер или печатник забывал и это вовремя сделать.
Это