Священниками, ответственными за мое обращение в веру, были Bad Brains /Плохие Мозги/. Я почти уверен, что это было их первым выступлением в Лос-Анджелесе. Эд не собирался оставаться на их выступление. Их название было глупым для серьезной группы, поэтому мы решили смотреть только разогревающие группы: Jodie Fosterʼs Army /Армия Джоди Фостер/, The Lewd /Блудливые/ и Bad Religion /Плохая Религия/, каждая из которых выложилась, и их сеты были достаточно громкими и энергичными, чтобы пинать меня дальше по дороге панк-рока. Во время шоу я натолкнулся на моего друга Бенни, мы схватили друг друга за плечи, закричали друг другу в лицо и потянули друг друга в слэм. Нас провернуло через человеческий блендер, мы получили удары в лицо и пинки по ногам, а затем нас выбросило вон из моша[3]. Мы были все в синяках. После этого мы прыгнули туда снова.
Эд сказал мне, что мы остаемся на первую песню Bad Brains, просто чтобы чекнуть их. Но любой, кто видел Bad Brains в начале 80-х годов, знает, что, когда они начинали играть свою первую песню, больше никому никуда собираться было не нужно.
Контур фигуры певца H.R. смутно угадывался. Он метался по сцене, он брыкался и бросался на пол, а затем стремительно вскакивал. Ему удавалось делать обратное сальто из стойки и перевороты вперед рывком прямо в такт, и все это под звуки самой быстрой, самой удивительной панк-музыки, которую я когда-либо слышал[4].
Через несколько дней я побрил голову. Это было тем шоу, которое официально сделало меня панк-рокером.
Мои родители ничего не сказали по поводу моих рваных джинсов и отсутствующих волос – мы просто не обсуждали такие вещи, как я уже говорил. Но не все отнеслись к этому настолько благосклонно. На следующий день после того, как я побрил голову, один из моих друзей по школе познакомил меня с большим парнем, со смуглой кожей, квадратной челюстью, напористым взглядом и израильским именем. Он был в составе Лиги защиты евреев, так что я ему сказал:
– Это круто, я тоже еврей.
– По-моему, ты скинхед!
– Я не скинхед.
– Я думаю, что ты врешь.
Он схватил меня за воротник и пригвоздил к стене, почти приподняв в воздух: «Докажи!»
Я открыл рот и выдавил из себя традиционное еврейское благословение вина в форме песни: «Baruuuuch аtа Adonaiiii…»
Когда я закончил благословение, он ослабил хватку и разгладил мою рубашку: «Хорошо. Моя ошибка».
Может быть, нужно было не париться, а оставить раскраску лица, как у Адама Анта.
6
Майк
Однажды летней ночью на ранчо Маунтен Медоу кто-то из лагеря украл дома у владельца немного Бакарди, и мы замешали его в наши газированные напитки. Это было впервые, когда я пил с людьми моего возраста. Это были супервеселые времена.
Я вернулся обратно к себе в домик, чтобы сходить в туалет, а в то время, когда я отсутствовал, всех остальных повязали. На следующий день их выгнали.
Это еще раз подтвердило, что мне всегда охуительно везло в жизни. Когда