Мы были в католическом монастыре. Человек в чалме и полу-турецком, полуарабском, довольно щегольском наряде встретил нас: – это был священнослужитель, монах францисканского ордена, родом из Тосканы. Церковь хороша, но богослужение слишком искажено: хотя все-таки меньше того, что мы видели в монастыре св. Антония.
В отвесных скалах песчаника, сопровождающих течение Нила, чернеются пятна, иногда видны колонны: это древние некрополисы или пещеры, в которых некогда скрывались христиане от гонений, и многие, многие из этих пещер ознаменованы мученическою смертию страдальцев. Грустно подумать, что в годину страшных бедствий, в самом начале своем, христианская церковь распространялась шире и быстрее чем нынче, во время совершенной веротерпимости.
В Кене есть агент нашего генерального консульства для покровительства русских магометанских хаджи, поклонников, отправляющихся обыкновенно отсюда, через Коссейр, в Мекку, этот агент – коптский купец, агент почти всех держав. Кене находится за полчаса от Нила, на грязном канале и не представляет ничего хорошего.
Наконец, единообразие рощ финиковой пальмы, Phoenif dactylifera, оживилось появлением нового вида пальмы, известного здесь под именем дума, Cucifera thebaica. Это единственная ветвистая пальма; она довольно тениста, с яркою, желтоватой зеленью; широкие, остроконечные листья торчат пуками вверх; плод большой, с ядром в середине, заключающим в себе приятную жидкость: сам плод терпкого вкуса.
Мы посетили древние Фивы, посетили Луксор и Карнак, и утомленная душа опять пробудилась… Я уже не думал, чтобы что-нибудь могло поразить меня в такой степени. Вилькенсон почти прав, говоря, что это самые огромные и самые великолепные развалины древних и новых времен. Шамполион младший, восхищенный чудным зрелищем этих развалин восклицает: «Я удержусь описывать здесь что-нибудь; мои изображения или не достигнут и тысячной доли того, чем они должны быть, или, наконец, если я представлю хотя легкий эскиз, лишенный красок, то прослыву энтузиастом и может быть даже сумасшедшим.»
Я не стану здесь описывать древних Фив подробно: они требуют глубокого изучения; на обратном пути посвящу несколько дней осмотру их и может быть несколько страниц описанию. Теперь представлю вам один очерк престольного города фараонов.
Из Луксора к развалинам храма и дворца Карнака ведет ряд сфинксов, целая улица сфинксов огромного размера, перед которыми два наших были бы карлики; но все это изуродовано, избито, до половины занесено песком. Вы вступаете в Карнак между пилонами, вполне сохранившимися и покрытыми иероглифами снизу до верху. Отсюда открывается направо целый ряд колонн, таких размеров, до которых нынче и приблизиться не смеют; сквозь них светится яркая полоса Нила, осыпанная лучами заходящего солнца, а далее, за ней, стовратые Фивы, которые разбиты, разметаны до того, что едва видны остатки их. Только