Все повернулись в ту сторону, куда он указывал рукавицей – на синих на белом снегу волков. Матерый вел стаю, оставляя за собой аккуратную цепочку следов. Волки потратили три дня на выслеживание и преследование оленей. Быстроногое стадо, зная, что хищники гонят его на ледяной наст, упорно шло «на махах» по глубокому сыпучему снегу. Вожак, с разбегу врезаясь в сугроб пузом и грудью, торил дорогу, затылком чуя, как каждый новый прыжок удаляет его от стаи. Он остался один. Постоял, тяжело дыша. Проглотив комок снега, развернулся и побежал навстречу своим серым собратьям, чтобы повести их к добыче, оставленной про запас после предыдущей удачной охоты. И вот теперь он привел свою стаю к той поляне, где должен был быть тайник, и замер, подняв уши и выдвинув вперед углы рта. Как раз там и стоял обоз с людьми. Этот крупный, закаленный во многих схватках волк никогда не нападал на человека и не хотел этого сейчас. Но люди вторглись на его охотничью территорию. По всем волчьим законам непрошеные гости должны быть жестоко наказаны. Вожак видел, как тяжело ходят впалые бока волков – со времени последней успешной охоты прошло две недели. А у людей – лошади. Вожак вздернул нос и прижал к голове уши, представив, как его клыки хватают жертву за морду, промежность, как обессиленное животное падает и стая начинает рвать тушу на куски.
…Костер никак не разгорался. Мокрые от снега сучья шипели и гасли. Один из дружинников, увязая в сугробе, подобрался к дальнем из возов, потрогал перевязанный бечевой, завернутый в шубы груз.
– Отец Стефан, что тут? На растопку не сгодится?
– Книги не дам! Это христианские изборники. В них живут мертвые, их разум и душа. Не дам!
– Вот перегрызут нам волчары глотки и книгам твоим без нас погибель будет.
– Сани ломайте, – распорядился Стефан. – Нашему пути конец пришел, здесь поселимся. Церковь строить станем.
Разбухшие и отсыревшие от осенних дождей и снежных зимних бурь дуги ломались плохо, а горели и того хуже.
– Отец Стефан! – взревел старший из дружинников, и не понять было, грозит или молит он. – Выбери сам, что в обозе жечь можно, а то все мечом покрошу. Ну!
Стефан обвел взглядом окрест. Заснеженный холм, на котором стоял обоз с горсткой насмерть усталых, голодных и обмороженных людей, со всех сторон обступала непроглядно-черная цепь тайги. Внутри этого круга щерился и сужался еще один круг – волчья стая, чуя легкую добычу, подбиралась все ближе. «Троих я потерял в пути, нас осталось всего восемь, только восемь, – пронеслось у него в голове. – Как глупо будет умереть сейчас, когда мы дошли до цели, Господи!» Стефан хотел было вздохнуть поглубже, морозный воздух обжег легкие. Он поперхнулся, закашлялся, согнулся напополам. Так, согбенный, добрался до саней с церковной утварью и на ощупь нашарил икону побольше.
– Прости, Богородица, взойди на муку огненную, спаси и сохрани нас, дабы