П. П. Шмидт. Александр Сергеевич Стрекалов

Гапон оказался сложнее, чем про него чиновники из полиции думали: работал сам на себя, сам возжелал прославиться, в историю России попасть, а, может, и на Трон взобраться. Пользовался дружбой с властями как ширмой, и при этом создавал тайные революционные организации, подконтрольные ему одному, для целей, ему же одному ведомых. В этом попу здорово помогали закулисные кукловоды, которые его поняли лучше, чем царские сановники, которые ему больше платили, одновременно науськивая на Царя, выжидая удобного случая…

      После падения Порт-Артура кукловоды решили – пора! – и спустили с цепи Гапона. А тот оказался человеком недюжинным, незаурядным: весь Петербург всполошил, бездельничать-бастовать заставил. И стачечный комитет создал всего за несколько дней, и фонд помощи бастующим, располагавший немалыми средствами. Воззвания начал строчить – сначала экономического, а потом и политического характера. Молодец да и только! Хват! Этакий Гришка Отрепьев санкт-петербургского разлива, который и кончил также: был повешен своими же подельниками-революционерами (группой боевиков-эсеров) в марте 1906 года в Озерках за обнаружившуюся связь с Охранкой и предательство революции.

      Одно непонятно только: куда смотрело правительство всё это время? почему не вмешивалось в ситуацию, не принимало меры? Ведь Гапон развернул свою подрывную деятельность 28 декабря у них под носом фактически, и члены его сообщества агитировали почти легально… Но почему-то молчала полиция, будто воды в рот набрав, упорно молчали чиновники из министерства внутренних дел, где поп получал зарплату… Он что, водил их всех за нос что ли? пошло и откровенно дурачил? Или здесь всё же что-то другое было?… Необъяснимо сие бездействие, повторимся, со стороны служилого чиновного люда, со стороны властей! Эта та загадка истории, у которой, скорее всего, не будет разгадки!