Майло представил меня им, потом сообщил:
– Доктор Делавэр, это мать и братья Селены.
Эмили Грин-Басс протянула мне длинную белую руку, которая была такой холодной, словно ее только что вытащили из морозильника. Я коротко пожал ее обеими руками, видя, что в серых глазах женщины стоят слезы.
Бритый сказал:
– Крис Грин.
– Марк, – пробормотал бородатый.
– Мы только что обсудили жизнь Селены в Лос-Анджелесе. Марк поддерживал контакт с Селеной после того, как она перебралась сюда.
– Она навещала меня в Окленде, – пояснил Марк. – Сказала, что у нее все хорошо. И то же самое написала маме.
Эмили Грин-Басс не отводила от меня взгляд.
– Я рада, что здесь психолог. То, что произошло… это мог сделать только псих. В жизни Селены не было ничего экстремального. Уже долгое время.
– Не было никогда, – добавил Марк Грин. – Лишь обычные взбрыки в молодые годы.
– Это ты так считаешь, Маркус. – На губах женщины появилась холодная улыбка. – Когда мне приходилось иметь с ними дело, это совсем не выглядело так.
Марк дернул плечом и ссутулился. Цепочка снова зазвенела, и он протянул руку, чтобы прекратить этот звон.
– Я выкидывал то же самое, и Крис, ага. Единственная разница в том, что мы лучше прятались. – Он взглянул на брата, ожидая подтверждения.
– Угу, – согласился Крис.
– К несчастью для Селены, – продолжил Марк, – у нее была манера сознаваться во всем. Правда?
Крис горько улыбнулся.
– Как у католика на исповеди. Только мы не католики.
– Сначала она опробовала сценарий на нас, – сказал Марк. – «Я выкурила косяк», «я смотрела порно по кабельному», «я соврала маме о том, где была». Мы ей отвечали: «Не говори об этом нам, балда. И уж точно не говори маме». Но она, конечно же, говорила.
Эмили Грин-Басс заплакала.
– Типичное для подростка поведение, – резюмировал Майло.
– Мы зря тратим время, – хмыкнул Марк Грин.
– Она была просто без ума от музыки, – заметил Крис.
– Ну и что?
– Марк, остынь. Я хочу, чтобы они узнали все факты.
– Факт лишь в том, что она оказалась не в то время и не в том месте – и наткнулась на реинкарнацию Теда Банди[13].
Наступило молчание. Затем Марк Грин снова заговорил:
– Быть может, для всех замешанных это и новость, но то, что она увлекалась музыкой, не делает ее чокнутой. Изначально Селена была совершенно нормальной. Встретив людей, с которыми я ошивался, она сочла их странными.
– Что это за люди? – спросил Майло.
– С работы, – ответил Марк.
– А точнее?
– Какое это имеет значение?
– Маркус, он пытается помочь, – вмешалась его мать.
– Я рад за него, – фыркнул тот и обратился