Всем им присущи приемы, обессиливающие производительность туземных жителей: «стремление к легкой наживе и к высокому проценту с оборотного капитала, шейлоковская неумолимость взысканий, умение ловко вовлекать должников в крайнюю нужду, искусство соблюдать формальную сторону закона и прикрывать самые позорные сделки флагом «благонамеренности»2
В Европе эпидемия Черной Смерти, в 1347 – 1351 годах разразившаяся в условиях, когда миллионы людей были ослаблены постоянным недоеданием, привела к гибели ПОЛОВИНЫ населения Европы. Именно этот период в Европе характерен высокими нормами ссудного процента и активизацией деятельности ростовщиков по обезземеливанию крестьянства.
В результате деятельности евнухов-ростовщиков, правящих при дворе императора династии Мин, в 1595 году голод поразил провинции Шаньдун и Хэнань.
«Люди выглядели высушенными, непохожими на людей… Они продают своих жен и дочерей ростовщикам на дорогах. Женщину цветущего возраста можно купить за 1 доу проса, мальчика десяти лет – за несколько монет. Младенцев бросают в канавы и каналы, а стариков оставляют на дорогах. На всем протяжении страны – умершие от голода, повсюду грабежи и разбой. Люди на дорогах едят человеческое мясо, и положение слишком ужасно, чтобы описывать его. Тридцатилетние восстания против евнухов-ростовщиков и войны принесли катастрофу… По некоторым оценкам население Китая в начале XVII века составляло около 250 миллионов человек; к 1661 году оно сократилось до 105 миллионов!»3
Одни загнаны в обстоятельства, где умирают от голода. Другие, кто сделал такое, хвастливо заявляют:
«Я готов платить своему заместителю миллион содержания, но тот должен… прежде всего «не иметь ни малейшей моральной щепетильности» и быть готовым «беспощадно заставлять умирать тысячи жертв».4
«Что вы волнуетесь за этих людей? – заявляет наш современик А.Б.Чубайс, – Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом – новые вырастут».
Разве могут отказать мне в чем-либо «…тому, у кого в руках мешок с золотом? Я достаточно богат, чтобы покупать совесть человеческую, управлять всесильными министрами через их фаворитов, начиная с канцелярских служителей и кончая любовницами. Это ли не власть?
Я могу, если пожелаю, обладать красивейшими женщинами и покупать нежнейшие ласки. Это ли не наслаждение? А разве власть и наслаждение не представляют собой сущности вашего нового общественного строя?
…Все ваши нравственные правила и убеждения – пустые слова. Незыблемо лишь только одно – единственное чувство, вложенное в нас самой природой: инстинкт самосохранения. В государствах европейской цивилизации этот инстинкт именуется личным интересом.
Вот поживете с мое – узнаете, что из всех земных благ есть только одно, достаточно надежное, чтобы заставить человека гнаться за ним.