– С ворованным лесом!
– Да… Только ведь он не дурак: ворованный лес ему куда лучше признать, чем возможное убийство повесить… Хотя – какое там убийство? Трупа-то нет! А Карякина, кстати, мы все же тормознули… пока по-мелкому…
– По какому?
– Ты, Миша, не вникай, – встрял в разговор участковый. – У них там свои тонкости. Кстати, забыл сказать – плохо мы с тобой искали… то есть – не там.
– Что значит, не там? – вскинул глаза Ратников.
– В «Урале» Карякина монтировку нашли… с плохо вытертыми следами крови… Не успел выбросить или не захотел, пожадничал, решил, что и так сойдет.
– Теперь уж мы из него все вытрясем, – ухмыльнувшись, пообещал Саша. – Не мы, так прокурорские, если их прижмет. Это здесь, у себя дома, они все пальцы гнут, в казенных-то стенах совсем по другому разговаривается. Совсем-совсем по-дру– гому…
– Ну и славно, – улыбнулся Михаил. – Димыч! Ты никак водку пить начал?!
– Начнешь тут… – младший лейтенант смущенно помотал головою. – Коли такие дела.
– Маша! – Ратников обернулся к возившейся у печки супруге… или лучше сказать, сожительнице. Пока – сожительнице. – Хватит там елозить, давай, садись к столу.
Миша промолчал тогда про Максика. Решил сначала сам поговорить, а уж потом… Выяснить, откуда ж у него тот браслет? Браслет… А может, зря все? Показалось. Ну, браслет… Похож просто… Чего панику-то раньше времени разводить?
Да и Лерка, быть может, найдется скоро… хм… без юбки. Что, если Карякин и вправду ее того… Все той же монтировкой. Остается надеяться, что все вскоре выяснится.
Утром Миша отвез гостей в поселок, а к ближе к вечеру снова наведался туда же – к приходу рейсового автобуса. Заняв удобную позицию на крылечке расположенной неподалеку от остановки почты, читал газету и делал вид, что кого-то ждал. Впрочем – действительно ведь ждал.
Конечно, наверное, лучше было бы самому не светиться, расспросить Максика через каких-нибудь ребят… да вот ребят-то – хороших знакомых – не было, а доверяться незнамо кому – еще больше подставиться. Поэтому Ратников и решил действовать нахрапом, грубо. Знал, что тетка Лида Гордеева живет на самом конце деревни, куда как раз сейчас поселковый пастух пригонит стадо… Так что никак тетушка не побежит встречать родного племянника, ни– коим образом не побежит.
Да где же, черт возьми, этот долбаный автобус? Что-то запаздывает… А давно уж должен быть… Ага! Вот он!
Подняв тучу пыли и прогнав с площади роющихся там кур, автобус – видавший виды «ЛиАЗ», какие в более приличных населенных пунктах, верно, остались только в музеях, – остановился прямо напротив почты, выпустив из своего прожаренного, словно печка, нутра вялых, как мухи, пассажиров, большей частью поселковых теток с кошелками, в которых виднелись немудреные городские гостинцы типа вареных колбас и французских булок. Вот еще одна тетка вылезла… еще…
– Михална, в больницу ездила?
– Дак, туда…
– Чего