Он вышел на крыльцо, аккуратно прикрыл за собой дверь и спустился по каменным ступеням во двор. Вокруг было тепло, безветренно и бесконечно уютно. В траве успокаивающе щёлкали сверчки, громко стрекотали цикады. Приближалась ночь, солнце уже скрылось в тёмных облаках, висевших на западном краю неба. На востоке показался зеленоватый серп.
– Это что же – Луна? – вслух удивился Томас. – Но почему же она зелёная, чёрт меня побери?!
Луна никак не отреагировала на его эмоциональный вопрос, так и не поменяв цвета, а вот серебристый девичий голосок лукаво поинтересовался:
– Какая же ещё? Конечно, зелёная!
– Луна, она жёлтая, – хмуро сообщил Томас.
– С каких это ещё грибов раздольских – жёлтая? – возмутился голосок. – Зелёная! Это знает любой карапуз…. Ты, Утренний хоббит, наверное, дальтоник. Мне один знакомый маг рассказывал, мол, бывают такие – люди, хоббиты, тролли, орки, да и гномы – которые жёлтого цвета не могут отличить от зелёного.
Томас прикурил, пощёлкав кремниевым кресалом, вересковую трубку, выпустил в небо струю ароматного дыма, и только после этого повернулся на девяносто градусов.
Жёлто-малиновые отблески костра отражались от водной поверхности прямоугольного пруда, обложенного по периметру диким камнем. Пруд был густо покрыт изысканными узорами тёмно-зелёных водорослей и бело-розовыми розетками кувшинок. Что ещё? Ах, да! Две тени – то, сжимаясь, то, снова вырастая – приплясывали между кувшинками.
У костра…. Не было никакого костра! Возле пузатой стеклянной банки, наполовину заполненной жёлто-малиновыми светлячками, на дубовых трактирных табуретах сидели, э-э-э…, две уже знакомые личности.
Во-первых, та девушка, певшая в таверне печальную балладу. Длинное платье – всё в оборочках и рюшечках, выпуклые щёчки, задорные голубые глаза. Ну, и круглые лимонно-жёлтые уши, щедро покрытые толстыми и кучерявыми волосками. Симпатичными такими, цвета благородного янтаря…
«Где-то, определённо, я уже её видел! Причём, не в трактире», – решил Томас. – «Только вот, где конкретно? Когда? Не вспомнить…».
Во-вторых, существо с кошачьей головой, являвшееся, очевидно, трактирным служкой.
Томас постучал погасшей трубкой, выбивая не до конца догоревший табак, о собственную правую пятку и решил, что твёрдые хоббитанские пятки – вещи сугубо полезные.
«А если такой каменной штуковиной вмазать – обычной мавашей-гири – в лоб подлого врага?», – тут же подумалось. – «Да, искренне не завидую получившему…».
Он запихал курительную трубку обратно в кисет, задёрнул шнурок, подошёл вплотную к банке со светлячками и, приподняв над головой круглую хоббитанскую шляпу, вежливо представился:
– Томас Утренник. Он же – Утренний хоббит. К вашим услугам, высокородные господа и дамы!
– Кот, – охотно отозвалось существо с кошачьей головой. – Просто – Кот. Ничего другого не могу сказать о себе. То есть, объяснить…. Так вот получилось.