В настоящее время, впрочем, сложно сказать, испытывает ли Вашингтон относительный дискомфорт по поводу геоэкономики вследствие упомянутых внутренних ограничений (либо вследствие некоей продуманной стратегии) – или же попросту следует привычным идеям и установлениям, отточенным за годы после окончания холодной войны. Трудно предположить, чем обернется ситуация, начни американские творцы политики использовать геоэкономические инструменты более активно или как-то иначе; не исключено, что результат негативно скажется на более важных интересах США. Подобные «игры разума» непременно должны опираться на факты; ответы будут варьироваться от случая к случаю, от политика к политику. Мы нисколько не стремимся добиться какого-то определенного исхода. Гораздо важнее, по нашему мнению, установить, как творцы политики конструируют такие дискуссии, в частности, каким аргументам и причинам позволяется считаться вескими при обсуждении геоэкономических действий США. Слишком часто те, кто выступает противником конкретных геоэкономических действий Америки, формулируют свои возражения вовсе не в терминах максимальной заботы о внешнеполитических интересах Соединенных Штатов; слишком часто их заботит нечто другое.
Приведем показательный пример. Наиболее распространенное возражение сводится к тому, что возникает некая смутная, неконкретизируемая угроза «основанному на правилах порядку» в результате совершения того или иного геоэкономического действия. Но если такой основанный на правилах порядок признается столь ценным геополитическим активом Соединенных Штатов (и если он действительно представляет собой причину, по которой США не проводили более выраженной геоэкономической внешней политики в последние годы), то стоило бы ожидать от американской