– Никто. Он выкупил оба места. По его словам, он терпеть не может, когда рядом кто-то храпит. Тогда я не обратил на это внимания, а сейчас думаю: может быть, он опасался кого-нибудь?
– Если так, то Сергей Васильевич уж точно не стал бы садиться в поезд средь бела дня на глазах у всех. Кстати, вы узнавали – может быть, кто-нибудь еще из пассажиров исчез? Или, может быть, не пассажир, а кондуктор?
– Если мои сведения верны, – медленно проговорил Осетров, – никто из пассажиров и никто из кондукторов не исчезал. – Резидент выдержал паузу. – Как по-вашему, что там произошло?
– Возможно, Сергей Васильевич узнал что-то о дуэли, – сказала Амалия, хмурясь. – И его решили заставить замолчать. Раз в купе была борьба, значит, на него напали. Если тела нет в поезде, его должны были выбросить наружу, и оно лежит на насыпи… а может быть, и нет, потому что экспресс проезжает по мостам над несколькими реками, и самое надежное – сбросить труп в воду. После этого убийца или убийцы вернулись в свое купе и спокойно вышли на станции, до которой у него или у них был билет. Думаю, расследование надо начать со списка пассажиров. Поскольку речь почти наверняка идет об умышленном убийстве, вряд ли преступники покупали билеты до Петербурга или даже до Берлина. Прежде всего стоит проверить тех, кто покинул поезд еще на французской территории.
– Кажется, мы мыслим в одном направлении. – Осетров сухо улыбнулся. – Проблема в том, что на первый взгляд никто из пассажиров не возбуждает подозрений. Тем более что на Северном экспрессе кто попало не ездит, им пользуется довольно узкий круг лиц, которые в большинстве очень хорошо известны.
– Тогда возникает вопрос, не могли ли находиться в поезде неучтенные пассажиры.
– Вероятно, могли, особенно если принять во внимание то, что происходит сейчас.
– А что именно происходит сейчас? – напряглась Амалия.
– Я не сказал вам еще кое-что, – со значением уронил Осетров. – Уже несколько дней возле посольства и домов, которые нам принадлежат, околачиваются французские агенты. Их много, очень много, и что самое скверное, они даже не пытаются скрываться. Как вы думаете, сударыня, что может означать такое их поведение?
– К чему строить гипотезы, когда можно узнать наверняка? – пожала плечами Амалия. – Допустим, найти кого-нибудь, похожего на Ломова, послать его к дому, возле которого дежурят агенты, и посмотреть, что будет.
Осетров умел владеть собой, но его выдал взгляд, устремленный на собеседницу, – взгляд, в котором недоверчивость смешалась с удивлением и с удовольствием оттого, что резиденту в кои-то веки попался человек, достойный его уровня. Тут, пожалуй, стоит добавить, что самого себя господин Осетров ставил очень высоко, хоть и не кричал об этом на всех углах.
– Вы ведь уже так и поступили, верно? – вкрадчиво осведомилась баронесса Корф. – И что же? Двойника Ломова тотчас задержали?
– Его уже отпустили. – Говоря, Осетров поднес руку ко рту, чтобы