Дневник Армана Китобоя. Артур Георгиевич Ктеянц

самых близких, был человек по имени Валера Тониян. Человек небольшого роста, с испугано-выпученными глазами. Мама говорила, что он похож на жука, за которого сватали дюймовочку. Так вот, когда объявился клиент на квартиру родителей, Валера Тониян, как особо приближенный, узнал об этом и за спиной у папы предложил Ахлиману, (так звали клиента), свою трешку по той же цене, по которой отец договорился продать двушку. Время было опасное, Тониян боялся. Боялись и родители, обеспокоенные исчезновение клиента. Тониян, по-прежнему приходил в гости, пил чай, виновато ел печенья, купленные на последние деньги, и в один из вечеров признался, что увел клиента. Отец Глеба в буквальном смысле онемел. Он был настолько обескуражен, что не смог выговорить даже элементарного матерного слова. Потом уже, спустя много лет, он компенсировал своё молчание в тот вечер, каждый раз прибавляя к имени Валера, заветное слово из четырех букв.

      Клиент был потерян, какое-то время никто не интересовался квартирой. Потом появился человек по имени Узун, ростом 2 метра 10 сантиметров, самый большой человек в Закавказье. Его появление, само по себе уже было событием. Отец Глеба на фоне Узуна выглядел лилипутом. Когда Узун садился на диван, его ноги занимали всё оставшееся пространство в зале. Дядя Стёпа умер бы от зависти, увидев его.

      Цена Узуна устроила, сделка состоялась, чемоданы были собраны. Наступало время больших перемен. Семья Глеба покинула Баку навсегда. Пучеглазый предатель и азербайджанская версия Гулливера остались в прошлом. Для родителей эта ситуация была апокалипсисом в миниатюре, в отличие от Глеба, которому все происходящее, по-прежнему казалось интересной игрой.

      Вот теперь можно вернуться в вагончик, у меня всё.

      Последнее воспоминание о Баку проскользнуло сквозь железную сетку кровати и просочилось под доски прогнившего пола. «Всё закономерно» – сказал Глеб, глядя на чугунную печь, и удивился собственным словам.

      Когда Глеба перестало трясти, взгляд у ржавого вагончика стал куда дружелюбнее. Теперь в нем есть уют. Там, за стенами, дует ветер чудовищной силы. Эта ветхая конструкция теперь больше чем дом.

      Ни рана на руке, ни ободранное плечо не давали о себе знать. Где-то южнее сердца появился теплый свет, который за несколько секунд разлился по всему телу. Глеб точно знал цвет своего спокойствия – ярко оранжевый. Железная сеть кровати умножилась в несколько тысяч раз, превратившись в безграничное поле. Дубленка слетела с плеч и заняла собою всё помещение, застилая потолок и стены. Пространство вокруг Глеба увеличивалось с невероятной скоростью, как будто невидимая рука художника дорисовывала новые комнаты и бесконечные коридоры. Глеб встал с кровати, но не успел сделать и нескольких шагов, как старые доски проломились под ногами, отдавая тело в легкие руки свободного падения. Казалось, он падал целую вечность, и в этом падении была свобода. Затем, изменилась плотность воздуха. Полет в бездну сменился медленным погружением