Воронеж – Москва. Маленький роман о большой любви. Марина Нагайцева

две бумажки по сто рублей.

      – А сколько будет сто плюс сто? – поинтересовался он.

      – Двести, – отчеканила я.

      – А как же мы будем менять мои сто рублей, какими купюрами?

      – А!!! Это же тест! – воскликнула я. – Двумя купюрами по пятьдесят!

      – Вот Ваша справка, – сказал доктор и протянул мне листок с печатью и подписью.

      Я встала со стула, рюкзак упал с колен, под ноги доктору выкатился футляр от очков.

      – Вы, наверное, человек творческой профессии? – с улыбкой спросил психиатр.

      – Есть такое дело, – ответила я, смущаясь.

      Вооруженная справками о психическом и физическом здоровье, я помчалась в школу.

      Глава четвертая

      Курский соловей

      Я вбежала в школу за десять минут до конца рабочего дня отдела кадров и успела сдать документы, значит, завтра я выхожу на работу!

      Я чувствовала себя почти счастливой. Почти, потому что жить мне по-прежнему было негде.

      – Эй, красавица, будешь работать у нас? – голос охранника был доброжелательным.

      – Да, с завтрашнего дня.

      – Кем же, если не секрет?

      – Воспитателем группы продлённого дня.

      – Ну, поздравляю! Откуда приехала, воспитательница?

      – Из Воронежа. А Вы – коренной москвич?

      – В Москве коренные только зубы, – хохотнул охранник. – Я родом из Курска. Знаешь такой город?

      – Слышала, конечно, и про курских соловьёв тоже.

      – Ну вот, я и есть тот самый курский соловей. Надо нам с тобой отметить встречу. У меня водочка имеется.

      – Нет, спасибо, я не пью.

      – Тогда арабский салат предложить могу: свекла, морковь – на тёрке, лук, зелёные помидоры и уксус.

      – Интересно, а сами-то арабы едят это?

      – Ладно, пошутил я насчёт салата! Чай пить будешь, землячка? У меня конфеты вкусные завалялись.

      – Буду, – с радостью согласилась я.

      Во время чаепития Женя – так звали охранника, травил байки и смешил меня до слёз.

      – Вот ты говоришь, что творчеством занимаешься, а каким – не говоришь. Песни сочиняешь, что ли?

      – Могу и песни.

      – Послушай, а такие можешь? Люся, Люся, Люся, я тебя боюся! Гриша, Гриша, Гриша – едет моя крыша! Лёшка, Лёшка, Лёшка – я тебе не кошка!

      Я смеялась от души, а Женя не унимался.

      – Скажу по секрету, я и частушки сочиняю. Как тебе эта? Политически мы пассивные, но работящие и агрессивные! – запел он, подражая женскому голосу.