В дверь тихо постучали, и вошедшая девушка с той же фальшивой приветливой улыбкой принесла нашу одежду. Однако быстро управились и даже высушили. Вот же блин меня уже и их улыбки раздражают, а ладно продолжать думать на эту тему вообще пустое дело. Хотя лучше думать о фальшивых улыбках, чем о том, что меня так шторит во снах. Вот значит, как совесть грызёт. Видимо подсознание мне напоминает о моём ужасном поступке, чтоб не так-то просто было смириться и забыть. Только вот теперь ещё и эмо-гёрл появилась, кто она? Что-то мозг у меня совсем опух. Я понимаю видения внучки, я жестоко убил человека и то что она меня преследует это в порядке вещей. Так мне подонку и надо, хотя как бы так совсем шизоидом не стать. Только вот на земле я всяких эмо-гёрл явно не убивал, почему же она тогда присоединилась к этому мини маршу мёртвых? Хотя вспомнилась одна девушка такого плана, давно это было. Я слишком уж жестоко с ней поступил, не ужели она вскрылась? И теперь это тоже моя вина.
Блин, ты так сейчас на себя все грехи мира повесишь и точно свихнёшься, заканчивай. Мозг, не думал, что скажу это, но я с тобой согласен. Давай в лучших традициях глупость сморозь и переключимся.
В каждом героическом боевике есть сцена, где главный герой или героиня, а может и все сразу, снаряжаются: там надела кофту, зашнуровалась, далее перчатки, нож, ствол и пояс с гранатами. Вот у нас была эта фаза только без стволов и гранат. Да если бы я сейчас надел пояс с гранатами и взял бы пулемёт на перевес аки Ремба какой ни будь, обязательно невидимый мне зритель крикнул бы: «Вон из моего пятнадцатого века». Я бы лично так и сделал.
Мы вышли и быстро направились прочь от трактира, петляя различными закоулками, но вскоре дома сменили огороды и редкие сараи, а после и вообще лес пошёл. Дремучий и мрачный, его густота и высота деревьев не давала пробиться к земле лучам солнца. Вместо них по земле стелилась призрачная дымка тумана, создавая зловещую атмосферу, даже как-то зябко стало и захотелось поёжиться. Походу мы болтали о всякой ерунде, в основном болтал я, что поделать я люблю поболтать. Эммилия предпочитала молча слушать и изредка вставлять красноречивое словечко. Порой мне казалось, что она готова меня убить за расспросы и весь тот словесный понос, что прорывался у меня. Один раз пришлось прятаться от проезжающих стражников, за чем я так и не понял, но больше они нас не тревожили, так в общем для на всякий случай, наверное. Второй день, точнее утро тянулось более нудно, но я старался развлекать нас обоих. Хотя обстановка вечного мрака деревьев и редкой птицы в них уже поднадоела. Я конечно, рад, что кожа не зудит и не чешется, но от редких лучей солнышка бы не отказался. А то так вообще не понятно сколько мы уже пёхаем, по мне так целую вечность.
– Стой! –