Лейтенант вытянул из-под шинели «наган», долго возился с предохранителем.
– Иван, помоги ему, – сказал Серов.
Хлопнул выстрел, и лейтенант, дернувшись, замер.
– Все, отправляйте людей, – торопил фельдшера капитан.
– Я с вами останусь. Ездовые доставят их. Дорога широкая, не заплутаются. Сима тоже останется, здесь она нужнее.
Август – пора звездопада, и предосенние ночи темные. Но в августе сорок первого года по линии фронта темнота не наступала. В разных местах горели деревни, лес, трава. Взлетали осветительные ракеты, виднелись вспышки взрывов.
Сержант Михаил Лазарев, зажав между коленями котелок, рассказывал о неравном бое, который вел Григорий Мельник. Не испорченный ложью, которую насаждали политруки и комиссары (хотя сами они дрались зачастую смело), сержант говорил возбужденно и горячо:
– Порядка и дисциплины нам не хватает. Гриша Мельник со своим экипажем с полдесятка немецких танков подбил. Мы, как могли, пехоту отгоняли. А рядом красноармейцы бегут, голову потеряв. Немцы пару снарядов пустят – паника, давка. Батарея полковых трехдюймовых пушек на конном ходу удирала без оглядки. А им вслед немецкие танки и бронетранспортеры из пушек и пулеметов лупят. Три упряжки так и остались на дороге, одна – прорвалась. Могли ведь развернуться и ударить по фрицам.
– Сейчас легко рассуждать, – сказал Серов. – Видно, не сладко той батарее пришлось, если ничего не смогли сделать.
– Не такие они и трусливые были, – возразил пулеметчик из группы Лазарева. – Помнишь, Миша, они постромки обрубили, одно орудие развернули и даже пальнули несколько раз. Хватило смелости под таким огнем по гансам ударить, хотя знали, что не выживут под сплошным огнем. У них брони как у Гриши Мельника не было. Их пушку сразу Т-4 накрыл, а остальной расчет из пулеметов добили.
Уставшие за день люди, поужинав, ложились спать. Серов, Ерофеев, взводный Трифонов и командиры машин обсуждали сложившееся положение. Конкретное время отхода командиром бригады определено не было. Намекал, что если продержатся до вечера, то будет неплохо. Да никто и не знал, какие силы бросят немцы и насколько настойчиво будут атаковать.
Сложилось так, что больших сил немцы не бросили. Кроме тяжелых Т-4 основную массу техники составляли более легкие машины, и бой сложился не в пользу штурмовой группы. Но и недооценивать противника было нельзя. Потеряв с десяток машин (некоторые были лишь повреждены), немецкое командование решило изменить тактику.
Серов и остальные командиры не сомневались, что на рассвете немцы ударят снова и постараются не повторить вчерашних ошибок.
– Подтянут батарею 88-миллиметровок, – предположил Ерофеев, – а они нашу броню за полтора километра возьмут.
– Очень возможно, – согласился капитан Серов. – Батарею им будет трудновато притащить, но для нас хватит и двух орудий. Да и гаубицы начнут крепко прижимать, а под их прикрытием пустят с десяток танков и самоходок.
Рота Серова, вернее ее остатки, находилась