– Эх!
Махота размахнулся, чтобы отвесить по оплеухе каждому, но стиснул зубы и швырнул на стол свой кошель.
– Два десятка серебряных. Не какие-то резаны – куны полновесные, что у султана чеканят!
– Да что ж тебе так припекло? – Мева недоуменно поднял одну бровь и повернулся. – Ведь за медяк удавиться готов.
– Верхового догнать надо, – старший Южной башни скривился, заметив испуг в глазах разговорчивого Гаркуна. – Да не этого. Пришлый тут один девку Бахаря увез, а мне никак отлучаться нельзя.
– Ага, – старший караула понимающе осклабился. – Девка тебе – кошель, лошадь и пришлый нам. Двадцать серебряных, говоришь?
– Не веришь – пересчитай! – обозлился Махота.
– Зачем тебе меченая?
– Жениться на ней хочу.
– Вот те на, – ухмыльнулся Мева, выпрямился огромным телом и подмигнул: – А я слышал, что от этой невесты у тебя одна рвота. Как целовать-то ее станешь?
– Не твое дело.
– Пришлый этот откуда? – спросил Гаркун, поднимаясь следом за старшим.
– У него и спросишь, как через час догонишь.
Гаркун передернулся и скользнул в дверь, а Махота схватил его кувшин и осушил до дна одним длинным глотком. Отдуваясь, вышел во двор, долго смотрел в спины удаляющихся воинов, рванувших лошадей с места в галоп. Мрачнел лицом с каждым ударом копыта: не кошель с серебряными жалко было – о себе самом сожалел, что не сможет своими руками этого молодца прикончить, да и Лагоду где-нибудь поглубже прикопать. Затем повернул голову, прислонил ладонь ко лбу, разглядывая открывшиеся ворота обители Мураша. Сначала монахи вывели несколько оседланных лошадей. Потом вышел и брат Пяст, вокруг которого толпились балахонники. Тут же крутились и монастырские стражники. Он уже начал почесывать затылок, соображая, следует ли ему немедленно вернуться в Южную башню и отправить проследить за хольдом отца Тримира парочку воинов, которые не станут задавать лишних вопросов. Однако тут же и передумал. Как бы ему не хотелось узнать подноготную странного гостя от него самого, но лучше уж у старой ворожеи эти сведения выбить вместе с зубами. Не тот человек первый хольд тайного сыска, чтобы безнаказанно тащиться у него за спиной. Заметит – завтра же в канаве с перерезанным горлом окажешься. Вздохнул и поплелся к главным воротам Стохода, волоча ноги по грязи. Пора уже доложить корту о возвращении.
Хрупкая на вид светловолосая девчушка в мужском облачении, отвернув голову назад, что-то говорила смеющемуся, подставляющему ветру пряди длинных волос, молодому воину. Она первая и заметила преследователя. Вскрикнула испуганно.
– Стража!
– Так, – протянул Стожар.
– Стой!
Мева еще издалека, до поворота, по стуку подков на лошадиных копытах понял, что перед ними те, за кем мчались уже десяток верст, и расслабленно отпустил поводья, когда верховой