Имя разлуки: Переписка Инны Лиснянской и Елены Макаровой. Инна Лиснянская

ли у тебя уже разговор с Рабиным и как прошел? Я-то боюсь, что он придет к власти, тогда будут колоссальные уступки арабам – территориальные, кроме, конечно, Иерусалима, и это будет, думаю, неправильно. Они ненасытны.

      Возьми, к примеру, азербайджанцев, ну устроили Сумгаит, ну устроили погромы в Баку, но чтобы полгода из снарядов «Град» день за днем уничтожать Степанакерт! Эти любят и понимают только силу. Сколько их – и вот горстка армян их выбила из Шуши, а были уже и на окраинах Степанакерта. Но их очень-очень много, как саранчи. И вряд ли армянам удастся удержаться. Если смогут – то это по храбрости и смекалке будет второй Израиль. Удивительный оказался народ.

      ‹…› Сижу перед окном почти во всю стену. А там – на фоне голубого неба почти прозрачные листья, в этом году поздние, берез, и от этой тонкокожести листвы она кажется салатовой. Очень красиво. И птички слышны. А соловьев, увы, не слышу. Они распеваются почти в полночь. Как-то слышала, две бабки недоумевали: «И к чему это в полночь соловьи так орать начинают, раньше такого не было». «Орать» – как про кошек.

      ‹…› Ты совершенно права, говоря, что бедность объединяет, а богатство – разъединяет. Здесь, в ДТ, живут почти все бедные, представь себе. А валютные писатели, и, значит, всемогущие, обособленно. К ним, вернее, в их души не пробьешься. Думают только о своих делах, и все же надежды я не теряю. Что-нибудь придумаю.

      ‹…› Целую тебя, моя радость и переписываю последний триптих.

      Триптих окна

1

      Ну что еще сказать мне на последней

      Странице в распоследней из тетрадок?

      Скажу, что день стоит на редкость летний,

      Скажу, что запах лип на редкость сладок,

      Скажу, что луч над Истрой между веток

      Особенно пронзителен и ярок.

      …Так в детстве оставляла напоследок

      Я самое красивое из яблок.

2

      Нет, я еще не мертвая, –

      Еще дышать дано

      В трех стенах, а четвертая –

      Раскрытое окно.

      В окне моем распахнутом –

      К реке крутой обрыв

      Под серебристо-бархатным

      Полупоклоном ив,

      А дальше – мир порхающий

      Небесно-луговой

      И церковка с пока еще

      Отбитой головой.

      А дальше мир лиловее[133],

      Чем в клеточку тетрадь,

      Где буду в каждом слове я

      И жить, и умирать

3

      Раскрыта новая тетрадь,

      А солнце лета[134]

      Умеет кровушку сосать

      Из уст поэта.

      Так из цветка сосет пчела

      Земную сладость,

      И я не отверну чела

      Лучам на радость.

      Пускай сосут земную соль

      Из уст болезных, –

      Блаженно я приемлю боль

      От пчел небесных.

19 мая 1992

      Доброе утро, мое солнышко! Вчера вечером показывали все ужасы, которые были с евреями, по