Не выполнил – посылай на хуй».
– Кошмар какой, – прокомментировала соседка.
– Я думал, ты хотя бы рассмеешься.
– Прости, но для меня это все не весело.
– И че?
– И ниче! – сорвалась Кристина. – Шизик голимый, я устала от тебя и от твоего дерьма. Здоровый кабан, а строишь из себя всеми покинутого чмошника.
– Плакать, надеюсь, не будешь?
– Пошел ты!
– Все мы своего рода шизофреники: говорим одно, а делаем другое, – проговорил в задумчивости Павел, наслаждаясь тем, как причиняет боль своей соседке. Будет знать, как выводить пахана из себя. – На людях мы приличные, или наоборот – плохиши, но наедине с самими собою можем быть как извергами, так и непонятыми святыми. История доктора Джекила и мистера Хайда[12] – не она ли лучше других иллюстрирует то, что может произойти, доведи мы самих себя до крайней степени раздвоения? Вот она, картина того, что такое внутренний конфликт на полную катушку. После триумфального шествия «Доктора Хауса» по планете уже ни для кого не секрет, что все врут. А зачастую вранье, как показывает этот сериал, необходимо. Но… можем ли мы назвать двойную жизнь эдакой безопасной формой шизофрении? И если да, то как долго она безопасна? Есть ли у тебя об этом какие-то мысли? – забалтывал он Кристину, чувствуя, как хрустят ее нервы под тяжестью его слов.
– Да, есть, – сухо и не без гордости сказала она, пребывая в странной для Павла задумчивости.
– Какие же?
– Ну, ты б к психологу сходил, что ли.
– Хе-хе. Дорогая ты моя, пусть лучше гора идет к Магомету, а не наоборот, – презрительно бросил он, думая, что эта уродка никуда от него не денется. Боже, каким самонадеянным был Павел в ту минуту. – И, если уж на то пошло, я тут поговорил с ребятами насчет тебя, и вот тебе ответный укол: скажи, мог бы твой горячо любимый муженек принять тебя такой, какой ты стала, или хотя бы притворяться, что способен на это? А?
– Скотина! Урод! – взвизгнула Кристина, будто получила оргазм, но на самом деле получила нож в спину.
«Господи, какое коварство… Делить со мной кров, не считая меня за человека. Но ладно это, но чтобы интересоваться втихомолку моей личной жизнью! Нет, завтра я съезжаю», – думала девушка в сердцах, чувствуя, что вот-вот заплачет.
Тут раздался стук в стенку. Вика то ли проснулась, то ли не могла заснуть оттого, что эти двое выясняли отношения там, где никаких отношений и не было вовсе.
Недолго думая, Паша постучал в стенку, что называется, «в обратку» – ему явно было сейчас не до этой обезьяны, которая, видите ли, не могла уснуть. Если говорить начистоту, то ему не нравился ее обезьяний стрекот, который раздавался уже часов в семь утра.
Но что-то много чести для удмуртки. Пора возвращаться к Кристине:
– Ты так говоришь, потому что знаешь, что нет! – кричал Павел. – Он, может, и пытался, но не смог обманывать ни тебя, ни себя. И это пора признать! Так что кто из нас строит всеми обиженного и оскорбленного, это большой вопрос.
– Знаешь, наверное, ты прав. Давай закончим