– Странно, почему вы их исключаете из рядов человеческих, – сказал монах. – Право, это всё равно, что рассуждать о свойствах и способностях махогона без ног.
– У вас всё ещё сохраняется такое представление? А вот мне кажется, что чародеи давно забыли о прочих людях и предаются лишь собственным забавам. Взять эту войну… Впрочем, всё это не так уж существенно. Я вообще-то хотел сказать совсем другое. Нам кажется, что солнце скрывается за горизонтом, хотя на самом деле оно просто уходит за край тёмного светила, дарящего нам достойное восхищения, но и повергающее в ужас зрелище звёздного неба. Сам же закат, вот это великолепие – не более чем оптический обман, следствие криволинейного хода лучей. Мы с вами знаем, что светила помещены на свои места Создателем и вращаются по его воле. Бессмысленно говорить о каких-то силах, действующих на светила, и законах, которым эти силы подчиняются… и мы о них не говорим. Так чем же мы лучше полупризрачных людей Кузни, которые, напротив, выводят законы для несуществующих сил? То есть – отчаянно барахтаются там, где мы сразу вздымаем лапки?…
– Но не тонем, – подхватил монах.
– Не тонем, – согласился Сарвил. – Однако же и не плывём. Нам просто некуда плыть… Взять предопределение. Мы достаточно просто можем узнать свою судьбу, а при определённых условиях и изменить её. И – почти никогда этого не делаем. Всё в том же отличии от людей Кузни, которые ищут знаки предопределения во всём, находят их – и потом внушают себе, что предсказание сбывается… хотя как раз у них-то, бедняг, и нет никакой судьбы. Никакого предопределения. И кто из нас более счастлив? Не знаю…
– Кто более счастлив – человек или его тень на стене? – спросил монах. – Актёр или роль? Странно спрашивать так… Риторический вопрос, который предполагает только один ответ.
– Да, – сказал Сарвил. – Но, как правило, самые интересные ответы возникают именно тогда, когда на риторические вопросы отвечают не по правилам… Я вам не наскучил своими рассуждениями?
– Что вы. Встречное рассуждение. По убеждению склавов, Бог Создатель жив и странствует по миру, созданному им, в обличии какого-то самого последнего нищего, чтобы узнать всё о несовершенствах созданного им мира. Времени у него – вечность… Допустим, он спросит вас об этих несовершенствах. И что бы вы ответили? Что вы устранили б из мира?
– Я всерьёз задумывался об этом, – сказал Сарвил спокойно. – Немного иначе, правда: что, если появится новый чародей, не менее могущественный, чем был Бог в молодости? И, разумеется, захочет переустроить этот мир…
– И вы пришли к какому-то выводу?
– Да. Вряд ли этот вывод вас обнадёжит.
– Надежды обрести не тщусь…
– Он просто создаст новый мир – и уйдёт туда, уведя часть людей. Поскольку без простых людей чародей есть нуль, ничто, ровное пустое место.