Слушая эту пылкую тираду в защиту смиренного бенедиктинца, я едва сдерживал невольную улыбку, поражаясь кавардаку, царящему в голове милой Жози. Но более чем благочестие всех каноников Парижа вместе взятых, меня интересовало совсем другое. Невзирая на дурацкую потерю памяти, я все еще оставался главой партии гугенотов. Во всяком случае, так говорил об этом Маноэль. И вдруг помощь монаха…
Однако не успел я и рта раскрыть, чтобы изложить свои опасения, как Мано, дотоле напряженно молчавший под звуки колких замечаний брата Адриэна, пробурчал недовольно:
– Похоже, он нас узнал. Как бы не донес. Я их пиявочью душу знаю. – Он угрюмо посмотрел на закрытую дверь за спиной своей подруги. – Может, того… догнать?
Я живо себе представил, чем бы могла закончиться для священника такая негаданная встреча. Мано был скор на расправу.
– Упаси тебя бог, – замахала на него руками Жозефина. – Что ты такое удумал! Скорее львы у Дворца правосудия затянут псалмы Давида, чем он предаст того, кому обещал помочь. Но если ты его хоть пальцем тронешь – оловянный денье будет стоить дороже, чем твоя жизнь. А заодно с тобой и его. – Она ткнула в меня пальцем. – Да и моя тоже. Здесь, в Париже, всякий душегуб знает, что лишь брат Адриэн способен убедить палача не усердствовать на пытке. Лишь он может написать прошение в суд, чтобы вымолить у этих ржавых крючков помилование. Да мало ли чего! Если ты против него что недоброе удумал – забудь. На вон лучше выпей! – Мадам одним ловким движением откупорила бутыль и опрокинула ее в серебряный кубок, должно быть, военная добыча, прихваченная ею во время давних походов. – Вино действительно отменное!
В темную от времени чашу с бульканьем устремилась гранатово-алая струя благородного напитка, привезенного в столицу бургундскими виноделами.
– Да, вот еще что. – Хозяйка наполнила второй кубок и поставила полупустой сосуд на столешницу. – Мано, там внизу два твоих истукана приперлись. Выйди узнай, чего им нужно.
Де Батц ликующе поглядел на меня, явно забывая и о язвительном монахе, и о похищенной повозке, и вообще о чем бы то ни было, кроме очаровательной узницы замка Сен-Поль.
– Мой капитан, я жду приказа!
Глава 6
Стрельба в цель упражняет руку и причиняет верность глазу.
Я стоял у открытого окошка своей комнаты, вдыхая чуть колеблющийся от жары вечерний воздух, и глядел вниз, на вьющуюся змеей Сену, катящую свои волны вдаль, к океану. Бордель мадам Жози располагался почти на самой вершине холма, среди множества других подобных домов, построенных по одному Господу ведомому плану. Отсюда открывался прекрасный вид на круглые башни Сорбонны, на колокольни аббатств Святой Женевьевы и Святого Бернарда. Чуть в стороне, невидимые отсюда, красовались руины древних терм Юлиана-отступника, тяжеловесного романского стиля, но с весьма изящными сводчатыми арками – должно быть, дань влиянию Востока. А рядом с ними преждевременно обветшавшая резиденция аббатства Клюни как яркое свидетельство отмирания идеи Крестовых