– Да, я помню, сынок. А потом Алёша поступил в университет и стал жить с вами.
– Да, мама, так оно и было.
– Сыночек, а как дела у Алёши? Я очень скучаю по нему.
– Мама, он не смог сейчас приехать. У него много работы. Я думаю, что Алёша и Ирина подъедут к вам в ноябре. Как раз у Ирины будет две недели отпуска.
– Ну, дай бог, сынок, я очень буду их ждать.
Ближе к вечеру дети возвратились домой. Володя заметил, что Надежда немного обгорела на солнце. У Андрея тоже было видно обветренное лицо.
– Ребята, – обратился Владимир, – а почему вы, не спросив разрешения, ходили на озеро?
– Папа, мы ходили, но мы же не купались, – ответила Надежда.
– Ещё этого не хватало.
– Папа, – вмешался Андрей, – я только показал Наде наше озеро. И мы немного полежали на траве.
– Ну хорошо. Просто в следующий раз, прежде чем туда идти, скажите об этом мне или бабушке. А мы будем сами решать, можно ли вам одним туда ходить.
– Давайте, дети, быстренько моем руки и садимся ужинать, – сказала Анна Ивановна.
Так вышло, что по приезде в Ставрополь Андрея необходимо было вернуть в детский дом. Однако Володя пошёл к директору учреждения с просьбой, чтобы до решения вопроса в органах РОНО Андрею разрешили жить вместе с Владимиром в доме его матери.
Зинаида Фёдоровна Костенко, директор детского дома, женщина среднего возраста, вспоминая недавнее общение с супругой Владимира и руководствуясь симпатией, которой она невольно прониклась к Ирине, дала разрешение на проживание Андрея в доме бабушки вместе с отцом.
– Владимир Андреевич, – сказала она ему в беседе, – вы не должны расхолаживаться. Это не такой простой вопрос, как может показаться. У нас практически нет свидетелей вашего совместного проживания с матерью Андрюши. И с его стороны ближайшие родственники, как я поняла, никогда вас не видели.
– Да, Зинаида Фёдоровна, так и есть. Но Андрей меня воспринимает как отца. А я так вообще…
– Я это заметила, это очень здорово, что у такого мальчишки нашлась семья. Мы ведь все влюблены в него. У нас уже были случаи, когда его хотели усыновить. Владимир Андреевич, а вы действительно не знали о существовании Андрюши?
– К сожалению, так вышло, я с его мамой просто встречался. У нас была взаимная симпатия. Но о беременности её я не мог знать, потому что попал под суд в январе 1979 года по ложному обвинению. Был осуждён и отправлен в Георгиевск в колонию.
– А Ирина Борисовна?
– Мы с ней были знакомы с детства. Она первая и последняя любовь в моей жизни, – улыбнулся Владимир, – но судьбе было угодно в тот момент нас развести по разным городам. Ирина жила в Москве. Когда она узнала, что со мной произошло, то приняла непосредственное участие в моём освобождении и реабилитации.
– Ну, теперь я начинаю понимать. И после вашего освобождения вы, наверное, уехали из Ставрополя.
– Да.