Потом был ужин в зеркальном зале ресторана Прага.
Они только ржали. Прямо до слез.
– Да не может этого быть, – сказал я. – Здесь нет таких ресторанов!
– Но ведь вы ездили в Москву, – сказал Смеляков. – Нам все известно.
– Ну и что? Я ездил по другим делам.
Просмотрели еще пару кассет. И везде я занимался сексом с теми дамами, которые ко мне приходили.
– Если бы все это было правдой, – обратился я к подполковнику, – я бы ни за что не стал снимать.
– Почему? – спросил Смеляков. – Александр Федорович ведь снимал. Он снимал себя и ты такой же. Это твоя работа.
– Да не может этого быть, – сказал я. – Это какая-то фантастика! Неужели вы не замечаете, что на кассетах совсем другой интерьер? Там не мой дом. Там какие-то рестораны, кафе. Это было не здесь.
– Думаю, раньше вы занимались видеосъемками, – сказал подполковник. – При желании можно создать в павильоне любой интерьер. Снять сначала открытку, а потом сцену любви. И в результате будет казаться, что дело было в туалете ресторана.
– Вот, вот! – закричал я, показывая пальцем на экран большого телевизора, – смотрите.
– А что там? – спросил Смеляков. – Я ничего особенного не вижу.
– Это трамплин на Смотровой площадке Московского Университета!
– Не думаю, что сложно было снять картинку с видом на Главное Здание МГУ, – сказал подполковник.
Я только опустил голову и взъерошил волосы. Ничего не понимаю. Этого не может быть.
Они забрали все отснятые видеокассеты и ушли. Это было воскресенье. А с понедельника дела пошли своим чередом. Я ни с одной женщиной не занимался сексом. Хотел с понедельника попробовать, но теперь решил – нет. Буду работать как положено, без секса. А никто и не требовал лечения через седьмую чакру. Только оказалось, что это самому мне надо.
– У меня проблемы, – сказал я женщине, которая иногда заходила, чтобы скорректировать график приема посетительниц.
– Я вас слушаю, – сказала она, – в чем дело?
– Поминаете, я думаю… ну, эта… как бы не возникло проблем. Ведь раньше все получали не только массаж и психическое внушение, все получали кое-что через седьмую чакру.
– А теперь?
– А теперь я этого не делаю.
– А вам хочется?
– Да я не про себя…
– Врать вы не умеете, – сказала эта дама и начала раздеваться. Звали ее Виктория Львовна. Рост имела метр восемьдесят, вес – сто килограммов. Занималась музыкой. Считала себя композитором. После того, как мы переспали с ней несколько раз, она на самом деле начала сочинять музыку. Потом я провел с ней несколько психотерапевтических сеансов. И… и она исчезла. Перед уходом, правда успела сказать:
– Я встретила свою старую любовь. Только раньше он не обращал на меня внимания.
– А теперь?
– Мы вчера трахались с ним прямо