Теперь они шли, обнявшись, по тропинке, ведущей на запад, туда, где солнце выплеснуло в небо свои самые яркие краски. Но вот они стали бледнеть, повеяло прохладой и сыростью…
– Тебе холодно, – прошептала мать. – Давай разведём костёр!
Они принялись собирать на земле всё, что могло гореть. Насыпали кучу. Мать достала из кармана помятую коробочку спичек, чиркнула… Огонь осветил её лицо… Она счастливо улыбалась, и не было на свете художника, который изобразил бы такое прекрасное выражение…
– А помнишь? – они вспоминали, перебивая друг дружку. – А помнишь?.. – И крепко обнимались, плакали или смеялись…
– Помнишь, как мы собирали грузди? У тёти Гани в Шиповом лесу… Сколько же их там было! Приносили несколько вёдер, а потом чистили до умопомрачения… Солили в специальной дубовой кадушке под гнётом… Ах, как вкусны солёные грузди!
– Да, и запечённые со сметаной или сливками не хуже…
– А сколько там росло дикой малины, дух какой от неё стоял на разогретой под солнцем просеке! Перед тем как идти по малину, носки надевали толстые, чтобы змеи за ноги не кусали…
Зинаида переводит глаза на ноги матери, которые та придвинула к костру, чтобы согреть. Голые стопы сплошь в ранках и крови.
– Ты шла босиком? У тебя нет обуви?
– Я специально сняла туфли…
Мать всегда любила ходить босой. Считала, что так полезно для здоровья. Но здесь полно колючих растений и острых камешков… Припомнился рассказ матери, как в войну она шла куда-то по осенней промёрзшей дороге, приберегая единственные туфли, чтобы не стоптать…
– Почему ты разулась? У тебя изранены ноги… Разве не больно так идти?
– Я искупаю грехи перед тобой, мужем, родителями, перед всеми, кого обидела…
– Искупаешь грехи?!…
– Да. У меня их много, очень много…
Зинаида берёт в руки материнскую стопу, внимательно разглядывает… Помыть бы, да нет воды… И приложить подорожник, жаль, он здесь не растёт, не видно нигде… Но от слезы, упавшей на ногу матери, уходит грязь и затягиваются ранки.
– Я грехов наделала больше тебя, мама…
– Нет. Ты хорошая, славная, милая, моя девочка! Тебе не в чем каяться. Я счастлива, что родила тебя!
– Не говори так, не то я снова разревусь. Просто ты мне всё простила…
– Тебя не за что прощать. Не помню ничего плохого из твоих поступков, только хорошее…
– Это ты запомнила только хорошее… Спасибо, мама.
– Правда, правда! Ты много делала хорошего, а у меня не хватало времени подумать и оценить…
– Господи, да кто у кого должен просить прощения?! Давай лучше переменим тему. Ты так хорошо пела! Родись ты в другое время и в другой семье, могла бы стать знаменитой певицей, как Мария Максакова, к примеру…
– Девочка моя! Как я хотела, чтобы ты жила лучше меня и счастливей…
– Ты