Збиг: Стратегия и политика Збигнева Бжезинского. Чарльз Гати

года, даже до выхода «Тоталитарной диктатуры и автократии», Бжезинский опубликовал свои развёрнутые размышления по поводу «Тоталитаризма и рациональности». Выделив аргументы Дойчера для отдельной критики и похвалив Мура в примечании, Бжезинский оспорил концепцию «эрозии» (присутствовавшую как у Дойчера, так и у Мура), согласно которой техническая рациональность подтачивает здание тоталитаризма. Бжезинский утверждал, что такое предсказание не принимает во внимание «проблему власти»: в конце концов, «рациональное завтра, если оно наступит, не станет переходом к демократической форме правления, а останется всего стадией в дальнейшей эволюции тоталитаризма»[87]. По мнению Бжезинского, пусть индустриальная организация и способна внести какие-то перемены в советское общество, но не она определяет советскую политику.

      В начале 1960-х Бжезинский расширил эти идеи в двух важных работах. Первая вышла в 1961 году, в выпуске «Славик ревью», главного журнала Американской ассоциации распространения славянских исследований. Редакторы «Славик ревью» создали раздел «Обсуждения», в котором предполагали печатать исследовательские статьи и отзывы на них. Открыла раздел статья Бжезинского под заголовком «Природа советской системы», которая во многих отношениях была развитием «Тоталитаризма и рациональности», и некоторые параграфы перешли в неё почти в неизменном виде. Но «Природа советской системы» продемонстрировала также продолжающиеся попытки Бжезинского совместить описывающие советскую систему социально-научные концепции со своими собственными представлениями. Основываясь на своей эволюционной схеме 1956 года, он описывал четыре стадии советского правления. Первая фаза, ленинизм, подготовила почву для второй – сталинского «тоталитарного прорыва», который Бжезинский определял как «всесторонние попытки разрушить основные институты старого порядка и создать, по меньшей мере, каркас нового». Поздний сталинизм, начиная с конца Второй мировой войны до смерти диктатора, был «повторением… и расширением» политики довоенных лет: реконструкцией советского общества, проявившейся в принижении роли партии и повышения роли тайной полиции. Четвёртая стадия – постсталинизм, – по мнению Бжезинского, представлял собой «дозревание» тоталитаризма в виде ликвидации альтернативных «локусов власти» предыдущих стадий, «проложившей дорогу для относительной мягкости», определявшей ситуацию в СССР после 1953 года[88].

      Признавая смягчение сталинских методов в 1950-х годах, Бжезинский не питал никаких иллюзий по поводу того, что советское руководство уступит свою власть. Как он писал в «Постоянной чистке», угрозы будущих чисток достаточно, чтобы поддерживать бдительность всех социальных деятелей. И действительно, снижение ставок на идеологическую мобилизацию подразумевало, что активисты и интеллектуалы, спорившие со Сталиным до Второй мировой войны, уступили место умеренным технократам; если в предвоенное десятилетие Сталин сражался