Вона как! Холодильник, причём большой, без всякого электричества, фреона и компрессора. А ещё считали древних людей дурными, неграмотными, забитыми. Телефонов нет, но без них жизнь как-то спокойней.
Квасу хлебнул – вкусный, на языке послевкусие кисловатое, жажду утоляет куда лучше импортных напитков, от них пить только больше хочется.
Антипа на разговор потянуло. Но сразу к делу не приступил, считалось – невежливо. О погоде, о новостях с торга. Но чувствовал Никита, не просто языком потрепаться позвал Антип. И сидят вдвоём, для мужского разговора.
– Супружница к соседям ушла, – молвил хозяин. Как бы намекнул – посторонних ушей в избе нет. И к интересующему его вопросу перешёл.
– Вот скажи, мил-человек, ты человек учёный. Я к сорока годам кое-что узнал. Да знания трудно дались. А ты моложе меня, а многое знаешь. Откуда?
– В чужих землях бывал, обучался, – уклончиво ответил Никита.
– С алхимиками встречался?
– Было.
– Хоть кто-нибудь успеха из них достиг?
– Разговоров много. А чтобы кто-то философский камень показал или в деле при видаках, того не было.
– А как же Луллий? Читал я про него, опосля сам загорелся. Вроде аглицкому королю, имя не упомню, золота не один мешок из простого свинца сделал?
– Сам там не был, а разговоры – пустое сотрясение воздуха.
– Повезло мне с тобой. Учён, не горделив, от работы не отлыниваешь. Были у меня помощники, от кислот нос воротили, выгонял сразу. А ты за дело радеешь, сегодня с киноварью сам убедился.
– А как можно к делу без радения относиться?
Антип снова разлил квас по опустевшим кружкам.
– Скажу тебе, не хвастая. Но только никому! Поклянись на кресте или иконе!
Никита крест нательный к губам поднёс, поцеловал.
– Клянусь – никому ни полслова.
– Верю.
Глава 2
Разбой
Антип изрядно отпил из кружки. А Никита в слух обратился. Вроде Антип не пиво пил и не вино. Но Никита его понимал. Алхимия – дело тайное, уединённое. С кем-то успехами поделиться хочется, соседи – не поймут. А кроме того, со священником на исповеди поделятся, а тот анафеме предаст.
Антип выдохнул, всё же решился.
– Ты прав. Дело трудное, кропотливое. Философского камня не создал, золота не получил, если только немного, да и то благодаря тебе из породы, а не из свинца. Но мне есть чем гордиться. Эликсир я создал-таки!
Антип горделиво выпрямился, взор прямо-таки орлиный, победой сияет. Никита ушам поверить не мог, переспросил.
– Эликсир бессмертия?
– Тьфу ты! Нешто я Господу подобен?
У Никиты разочарование.
– А какой же?
– Молодость придаёт, вроде как время вспять обращает.
Тоже интересно.
– Проверял как-нибудь?
– На себе побоялся. А на старом псе пробовал. Он уже ходил едва, шерсть с сединой, зубы сточились. А стал по капле давать и сам поразился.