– Ребята, – говорю я, – вам просто нужно понять, что геометрия – это самое интересное в математике.
Хоуп смеется. Трэвис возражает:
– «Интересное» и «математика» в одном предложении?… Все, мой мозг отключился.
Мими проводит рукой по своей татуировке и улыбается.
– Это самое человечное. Это связано с нашим телом, – я встаю, расставив руки. – Симметрия. Пропорции. Знаете этот рисунок Леонардо да Винчи, где человек стоит вот так? – я шире расставляю ноги и выше поднимаю руки.
– Ну да, голый мужик, – говорит Трэвис.
– По-моему, у него мужики почти всегда голые, – вставляет Мими.
– Но вокруг того нарисован круг, да? – спрашивает Хоуп.
– Точно! И еще квадрат. Этот рисунок как раз про геометрию. Геометрия в природе повсюду: когда бросаешь камень в воду и от него расходятся круги, все шире и шире. И жилки на листьях. И чешуя у рыбы. А если посмотреть на срез дерева, видно, как оно росло. А ульи! А суккуленты!
– Чего я не понимаю, – перебивает Трэвис, – так это почему они не учат нас всему этому? Как будто сами хотят, чтобы мы ничего не поняли.
– А вот я не понимаю, – говорю я, – как так получилось, что я записалась на геометрию, ожидая, что там все будет скучно и знакомо, а в итоге оказалась тут.
– Звучит как комплимент, – говорит Мими.
– Так оно и есть. – Я сажусь на свое место и мимоходом целую ее в уголок губ.
– Похоже, у нас тут кое-что новенькое, – замечает Трэвис, вскинув брови. – Когда вернемся, перенесу свой спальный мешок обратно в палатку Хоуп. Сегодня ночью я чуть не околел.
Снова смеркается. Хоуп приносит из машины укулеле. Трэвис уходит в кусты и возвращается с пучком листьев в руках.
– Я заварю чай, – сообщает он. – Особый сбор. Мята и еще кое-что.
– А мы не отравимся? – спрашивает Мими.
– Да ладно тебе, – говорит он. – От чая еще никто не умирал.
Я даже не пробую его чай, но кружка приятно греет мне руки в вечерней прохладе.
– В твою честь, Флора, сегодня я буду петь только о любви, – говорит Хоуп.
Мими разогревает овощной суп на костре и разливает в четыре миски. Каждое ее движение завораживает. Ей на палец попадает капля супа, и она слизывает ее. Она передает мне миску, и наши пальцы соприкасаются.
Она почти все время молчит, но даже ее молчание так много говорит мне. Что бывают такие моменты, как в прошлом январе. Что люди иногда ужасно поступают друг с другом, когда перестают любить. Что «конец любви» – фраза, над которой можно подумать, но не стоит делать такую татуировку. Потому что в мире есть не только записки «выбросить» или «продать» и красные двери многоквартирных домов, но и ветви деревьев, и океанский берег. Есть спальные мешки, палатки и россыпь звезд. Есть такие люди, как она. И есть человек, в которого превращаюсь я.
Завтра я поеду домой. Возможно, родители будут на меня орать за то, что я вот так сбежала. А может, улыбнутся и спросят, хорошо ли я провела время. В любом случае будет больно.
Через две недели