Таблица 7
Как видно из Таблицы 7, среди попавших в нашу базу данных военных нет никого выше полковника (чин VI класса). Из четырех полковничьих векселей два (на 25 и 110 руб.) выписаны в 1770 и 1772 гг. на имя полковника князя Матвея Петровича Ухтомского, который, судя по всему, был местным помещиком и позднее, в 1778 г. возглавлял дворянскую опеку в соседнем Весьегонске. [72]
Ранее, в 1769 г. вексель на 106 руб. был выписан на имя полковника Василия Кузьмича Семенова, чье имя фигурирует на страницах моего предыдущего исследования в качестве человека, с которым затеял ссору землемер М. П. Воейков.[73] Все остальные военные в нашей базе располагаются между VIII и XIV классами, а наибольшее число векселей (37) приходится на капитанов (чин IX класса), поручиков (18 векселей, XII класс), подпоручиков (30 векселей, XIII класс) и прапорщиков (36 векселей, XIV класс). Стоит отметить, что столь же активны были и жены этой категории дворян. Также примечательно, что зафиксированные в нашей базе чины инженер-прапорщика и палицевого обозного отсутствуют в соответствующих справочниках.[74] Одновременно с этим обращает на себя внимание, что в составлении 23 векселей участвовали дворяне, не выслужившие обер-офицерского чина, а двух – и унтер-офицерского.
Что касается статских чинов, то высший из них принадлежит вице-президенту Вотчинной коллегии М. М. Салтыкову,[75] выдавшему в 1771 г. вексель на 80 руб. бежецкому купцу М. Завьялову – скорее всего, за какие-то товары. Остальные статские чины располагаются между VI и XIV классами и общее их число значительно уступает числу военных. Обращают на себя внимание два векселя (на 50 и на 5 руб.), выписанные в 1760 г. на имя Василия Афанасьевича Захарова, обозначавшего себя как «бежецкой помещик, стремянной конюх». Между тем, Словарь Академии Российской дает два значения этого понятия: «1) Верховой конюх, который сопровождает господина верхом едущаго. 2) Во псвой охоте: слуга, не имеющий своей своры собак, но смотрит за господскими и сопровождает его на поле неотступно».[76] Иначе говоря, речь идет о должности слуги, которая плохо сочетается с помещичьим статусом.[77] Впрочем, это лишь один из примеров необычной самоидентификации, подробнее о которых речь пойдет ниже.
За рамками Табели о рангах оказывается и бывший копиист Гоф-интендантской конторы и одновременно бежецкий помещик Иван Степанович Ветлицкий. Судя по косвенным данным, он принадлежал к семье бежечан, члены которой в начале XVIII в. оказались на мелких канцелярских должностях в Петербурге и при этом не порывали связей с родным городом (заимодавцем по одному из векселей 1769 г. был копиист канцелярии Боровицких порогов Лев Ветлицкий,