Но почему, спрашивал себя Вексфорд, он так уверен, что богатое наследство будет для нее лишь помехой и, узнав о таком “везении”, как это назвали бы иные, она только в ужасе отшатнется?
Констебль Хайнд сравнил составленный Брендой список похищенных драгоценностей со списком из страховой компании Давины Флори. Четки из черного янтаря, нитку жемчуга, который, что бы ни говорила Бренда Харрисон, был, по-видимому, ненастоящим, пару серебряных колец, серебряный браслет и серебряную брошь с ониксом Давина застраховать не потрудилась.
Зато в обоих списках присутствовали золотой браслет стоимостью в три тысячи пятьсот фунтов, кольцо с рубином и алмазным пояском ценой в пять тысяч, еще одно – с сапфирами и жемчугом ценой в две тысячи – и кольцо, описанное как “гроздь алмазов”: действительно потрясающе дорогая вещь, оцененная в девятнадцать тысяч фунтов. Все вместе стоило более тридцати тысяч. Менее ценные предметы грабители унесли, очевидно, не представляя их стоимости. Может, они были и того менее сведущими и думали, что вся их добыча стоит много больше ее настоящей цены.
Вексфорд потрогал пальцем серый пушистый кактус на столе. Его цвет и плотность колючек напомнили ему кошку Куинни. Несомненно, у нее тоже были свои шипы, спрятанные под шелковистой шубкой. Вексфорд запер дверь и направился к машине.
VIII
В Танкред-Хаусе убийца выпустил пять пуль. По заключению эксперта-баллистика, обследовавшего гильзы, стреляли из “кольта-магнума” 38 калибра.
Ствол любого револьвера изнутри покрыт особой нарезкой – бороздками, которые оставляют след на пуле, когда она вылетает. Внутренность ствола – узор такой же индивидуальный, как отпечатки пальцев человека. На каждой из найденных в Танкред-Хаусе пуль, прошивших тела Давины Флори, Наоми Джонс и Харви Коупленда, были одинаковые следы нарезов, и значит, все пули могли быть выпущены из одного и того же оружия.
– По крайней мере, мы знаем, что стреляли из одного пистолета, – сказал Вексфорд. – Мы знаем, что это “кольт-магнум” тридцать восьмого калибра. Стрелял только тот малый, которого видела Дейзи. Он один расстрелял всех, не поделившись с напарником. Не странно ли?
– У них был только один пистолет, – сказал Бёрден. – Или только один настоящий пистолет. Я вчера читал где-то, как в Штатах в одном городе объявился серийный убийца, так там всем студентам в университете разрешили для самозащиты купить и носить пистолеты. Не слыхали? Ребятишки по девятнадцать-двадцать лет – подумать только! Слава богу, в нашей стране пистолет пока еще так просто не достанешь.
– Мы говорили это и когда погиб бедняга Мартин, помнишь?
– А там тоже был “кольт” 38-го или 357-го калибра.
– Да, я отметил, – сухо сказал Вексфорд. – Но все равно в этих двух случаях – в деле Мартина и в Танкреде – пули не совпадают.
– Увы. Если б так, у нас был бы хоть какой-то след. А что? Один патрон израсходован, осталось пять. Тогда рассказ Мишель Уивер не был бы таким фантастичным.
– А тебе