– Это надо иметь специального писаря.
– Я и имею в виду писаря.
– Ты точно сомневаешься, что это я?
– Не знаю, что и думать.
4
Подошли девушки, три Ларисы. София выдала им по рублю, пообещав еще:
– Получите по полтине, после выполнения поручения.
– Они куда? – спросил парень.
– Надо помочь Даше.
– А что с ней?
– Так пустили в расход.
– Да-а, – только и констатировал Браун. И добавил: – Знаешь, называй меня…
– Как?
– Так, Маркиз, лучше.
– К-как? Ну, мой друг, – опомнилась София, – хотя бы Граф, и то это заслужить надо.
– Понимаете, дорогая, я хочу счастья.
– И ты понял, что счастье – это быть Маркизом.
– Я это чувствую.
– Хорошо, я буду называть тебя Маркизом. Но, – добавила она, – обычно к этому слову берут какую-то конкретизацию. Как-то: название земли, доставшейся маркизу по наследству.
– Отличное предложение. А буду Маркиз де Пруаем.
– Де Пруаяр? Нет, нет, прошу прощенья, поняла. Маркиз де Пру ай ем. По-английски это означает…
– Мне везет, – опередил Софию парень
– В том смысле, что прёт, что ли? Мне прёт, – повторила София. – Не по-немецки, не по-английски, и не по-русски даже. Давай будем считать, что это переводится на русский, как:
– Счастливая Земля.
– Ну-у, в некоторых торжественных случаях ты можешь так меня называть. Особенно, когда будешь обращаться от моего имени к кому-то другому, или говорить обо мне какой-нибудь даме. Но так, в дружеской беседе называй меня просто:
– Счастливчик Ем.
– Без Ай?
– Ай означает – есть. Верно? В русском языке не принято говорить:
– Я есть Счастливчик.
– Наоборот, друг мой! Как говорится: ты спутал дядя. Ай – это и есть Я. А есть – Ем.
– Ничего я не напутал, – обиделся парень. – Я не хочу говорить про себя:
– Я. – Просто без я. Есть – и будет означать, что Я – Есть.
– Ну, окей, окей! Чем зашифрованней, тем даже лучше. Счастливчик Эм.
– Лучше Ем.
– Окей. Но теперь уж я точно знаю, что ты не он. Ай! Не он! – и Со притворно упала на траву у бочки. – Маркиз начал одевать ее.
– Ты зачем меня одевать? – очнулась дама от изумления.
– Не беспокойся, я проведу тебя в номера. Вечер, холодает уже.
Через полтора часа, проведенные в счастливой беготне по этажам и комнатам, в ловле и трахании везде, где только можно, и даже нельзя, как-то:
– В лифте и под кроватью, – они успокоились и стали пить зеленый чай с колотым сахаром. Диабета-то ни у кого не было, к счастию. Вы спросите, почему в лифте возникли сложности? Дак, надо было еще тянуть за веревку, чтобы он поднимался. И хоть не высоко, с первого на второй этаж, а одновременно-то задохнуться можно. Через два отверстия дышать еще никто не научился. Впрочем, йоги