Теперь уже прошло несколько десятков лет, и я снова здесь. И все тут по-старому, тот же свежий воздух, та же деревня, те же дома, те же люди, вот только Ахмед со своей семьей не живет. Их дом изрядно покосился и потрескался. Там с того времени никто не живет.
Драка в Хлебном переулке. Часть I
Бегу, опять бегу. Пробегаю фонарь за фонарем. Как же режет в боку. Да… Не раз я говорил себе, что бег это не мое. Стоп, какой это был фонарь, третий или пятый, а какой это был проулок? Черт, надо меньше думать, о боли и не отвлекаться от бега. Фонари пролетали по левое плечо от меня, словно я ехал на знакомой до боли машине по ночному городу. Пролетали они быстро, один за другим, казалось, фонари слились в один сплошной поток света, как будто не было между ними той черной, непроглядной, унылой темноты. Оставались за спиной дома, знакомые и не очень.
«Так, Бродяга, очнись», – в слух сказал я себе.
Быстро приведя себя в чувства и выдернув самого себя железной десницей разума из мира волшебных, безлюдных, ночных улиц, я наспех припомнил какой по счету это был проулок и понял, что бежать еще далеко. Главное успеть, успеть! Я машинально сунул руку в карман. Я знал, что ОН там, и что его «меньший брат-близнец» находится ниже, в носке. Не знаю, почему я это сделал, может быть привычка, но это придало мне сил. Я сжал рукоять ножа, почувствовал, как кровь прилила к давно замерзшим пальцам рук. Невольно промелькнула мысль, что он то не подведет, только не сегодня, только не сейчас. Двадцатый столб и улица Муса Джалиля пронеслась справа от меня. И снова я ускоряют темп. Я должен, я должен успеть. Ведь не может быть такого, что я опоздаю.
«Ничего. Он сильный, умный и смелый, он потянет время, он продержится», – говорю я сам себе, пытаясь отбросить нараставшую в душе тревогу.
Пробегая очередной фонарь, я невольно запрокинул голову и посмотрел на лампочку. Его свет, на удивление мне, не бил в глаза и был приятен, как угольки костра, который мы так часто разводили с Тимуром сидя на природе на берегу реки, забрасывая удочки в речку и разговаривая о жизни. Но вновь теплые чувства сметает лавина тревоги, тревоги за друга. Я должен успеть. Еще прибавляю гон. Бегу так, как будто меня подстерегают плети самого черта. Бок снова дает о себе знать. Пробегаю светофор, ночью, он горит желтым, предупреждая водителей от опасностей. Я тоже попытался внять его совету.
«Так,