– Или его заблокировали вручную, – добавил бортинженер из пассажирского отсека.
Любое из предположений могло оказаться верным.
– Причаливаем снаружи и входим через аварийный люк, – распорядилась Елена.
Стыковка получилось жёсткой, тряхнуло так, что зубы клацнули. Пристинская всем телом ощутила, как их проволокло по корпусу, пока не сработали присоски.
– Всё, приехали! – Петра постаралась придать голосу задиристость, замаскировать стыд за продемонстрированный непрофессионализм.
Елена смолчала – в конце концов, Благоева не пилот. Будем надеяться, что с бортовыми компьютерами она умеет обращаться лучше, чем с космошлюпками. Обернулась к бортинженеру:
– Роман, попробуйте открыть аварийный люк.
Благоев кивнул, приоткрыл дверь, мягко перевалился за борт, на лету включая присоски башмаков. Вышагивать по обшивке у него получалось ловко – сразу видно, этому человеку не раз доводилось выбираться в открытый космос, работать в условиях нулевой гравитации.
К аварийному люку он дошёл беспрепятственно. Присел на корточки, освободил зажимы.
– Командир, готово.
– Отлично! Мы с Марком спустимся внутрь. Роман, вы нас страхуете возле люка. Петра, остаётесь в шлюпке. – Кивнула Ленарту: – Идёмте, док.
В шлюзовой камере было пусто. Предположение бортинженера подтверждалось – включена ручная блокировка. Кого не хотели пускать внутрь? Их, или тех, кто улетел на шлюпке «Сёгуна»? Во всяком случае, признаков аварии не заметно, освещение работает, оборудование аккуратно закреплено.
Елена подошла к двери переходного отсека. На панели светился красный индикатор – разгерметизация шлюзовой камеры. Аварийный люк всё ещё был открыт.
– Идём внутрь? – Ленарт подошёл и стал рядом.
– Да. Роман, закрывайте.
Красным глазок мигнул и погас. Дорога к бегству отрезана.
Переходный отсек на «Сёгуне» оказался меньше, чем на «Русанове». Когда корабль покидали одновременно пятеро, им наверняка приходилось тесниться. Но для двоих места хватало с избытком. Елена нажала единственную кнопку на панели с множеством индикаторов и надписей на чужом, хоть и знакомом языке. Двери бесшумно захлопнулись, и тотчас в стенах, полу, потолке открылись решётчатые углубления. На панели начали поочерёдно вспыхивать и гаснуть разноцветные огоньки: обработка жёстким излучением, ионная обработка, химобработка. Биологическая защита была включена на максимум, экипаж «Сёгуна» к мерам безопасности относился серьёзно. Но что-то с ними всё равно случилось!
Зажёгся последний, зелёный индикатор. Тихо засвистело во внешних микрофонах, начало расти давление – камера заполнялась воздухом. Спустя десять секунд погас и он. И тотчас распахнулась дверь, заставив непроизвольно напрячься. Но и во внутреннем