Я не оговорился, именно в такую сумму обошлась запись альбома для группы «Воскресение».
«Високосное Лето», записавшееся немного раньше, заплатило и того меньшую сумму, ибо в записи участвовал сам Кутиков, то есть сотрудник, «свой».
Не имею ни малейшего понятия, пошли ли эти деньги в карман к Николаеву, или в институтскую «черную казну», но с уверенностью заявляю: к пальцам звукорежиссера Кутикова ни один рубль не прилип. Впрочем… За этот неучтенный «гешефт» он попросил у начальника внеочередной отпуск и таки получил его, но отпуск был неоплачиваемым!
Для него это было делом принципа – на друзьях не зарабатывать. Через несколько лет он не взял ни копейки даже за свою выездную работу в Таллине с группой «Секрет».
Сегодня Саша говорит, что датировка записей была другая: «Високосное Лето» – 1977, «Машина Времени» – 1978, а «Воскресенье» – 1979.
Тогда он отлаживал режим и стратегию следующей записи «Машины», но я, честно говоря, зная, что в распоряжении музыкантов и звукорежиссера было всего два узкопленочных МЭЗа и два СТМа, а соответственно, возможность всего одного наложения, не представляю, что там можно было отлаживать. Саша говорит, что тогда очень важно было расположение музыкантов, как относительно микрофонов, так и относительно друг друга, но мне это лишь напоминает мораль из крыловского «Квартета»: «Уж как вы, братцы, ни садитесь…»
Ну, при современной аппаратуре, с учетом интерференции звуковых волн, я еще мог бы это понять, а тогда… Насколько я понимаю, важно было только то, чтобы микрофоны не ловили чужой звук. И всё…
Ну да ладно, умываю руки, пусть об этом судят профессионалы, но давайте я вас познакомлю с тем, как тогда происходила запись! По прошествии почти сорока лет, обладая цифровыми технологиями и даже виртуальными студиями, сегодня просто невозможно представить, как это в те дни выглядело!
Кстати, и битлы свои первые три альбома писали практически так же, только на двадцать лет раньше…
Итак – запись назначена!
К этому времени вместе собирается группа, звукорежиссер, поклонницы и друзья. Если есть возможность – друзья и поклонницы сидят отдельно, в ГИТИСе, слава Богу, такая возможность была. И вот из-за стекла все они, попивая тот самый «номерной» портвейн, наблюдают, как в студийном помещении, оклеенном настоящими звукопоглощающими панелями (на самодельных студиях использовали картонные формы от яиц), барабанщик и басист, изредка дополненные ритм-гитаристом, записывают «болванку», то есть ритмическую основу песни, на которую при повторных перезаписях будут наложены вокальные партии, клавиши, соло-гитара, а может быть, и дудки.
Гуля в студии
И вот дубль сделан, музыканты присоединяются к уже веселым друзьям, прослушивают записанное и во всеобщем громком базле под портвейн решают, нужен еще дубль, или нет. Обычно происходит 4–5 дублей, и после того, как новый дубль становится очевидно не лучше, а хуже предыдущего, играть перестают и начинают выбирать. И уже после этого вторым