Вечером, пришедшие с работы родители, застали Долорес в кровати одетой. У нее был жар, она бредила. Ее увезла в больницу скорая помощь. На следующее утро жар прошел, она пришла в себя и у нее началась неконтролируемая истерика. Долорес поставили успокоительный укол и перевели в психиатрическое отделение, в котором она пролежала полгода. Диагноз, поставленный в больнице, туманно и непонятно указывал на «клиническую картину нарушения гормонального баланса, свойственного подростковому возрасту». Выйдя из больницы, похудевшая и повзрослевшая Долорес, не стала продолжать обучение в школе и пока находилась дома. Она не хотела смотреть в окно, боясь увидеть Даниила. Долорес занималась домашними делами и увлеклась вязанием. Она боялась читать книги и смотреть фильмы, опасаясь услышать историю про любовь или про изнасилование. На улицу она тоже боялась выйти. Ей даже было страшно находиться дома, но любящие родители, так и не узнавшие ее тайну, пригласили к себе ненадолго близкую родственницу, чтобы она скрасила одиночество Долорес.
Миссис Голденблюм спросила сына, почему Долорес больше не приходит. Он ей кратко ответил:
– Нашла себе другого парня. Больше не пускай ее к нам домой.
Его мать проплакала всю ночь, сожалея о случившемся. Первое время, встречая Долорес, она пыталась поздороваться с ней, но та отворачивалась, и миссис Голденблюм стала молча проходить мимо. Но она всегда с сожалением и симпатией смотрела вслед Долорес.
После происшествия в Центральном парке, Даниил ожесточился: любые незначительные разногласия в споре со сверстниками, стали переходить в жестокие драки. Некоторые его друзья и знакомые парни, не сумев объяснить ему, что боевой настрой в дружбе неуместен, прервали с ним отношения навсегда, ограничив знакомство с ним кивком головы при встрече.
********
Даниил Голденблюм, как и многие серийные убийцы, в кругу своих коллег по работе имел характеристику человека отзывчивого, добродушного и щедрого. На следующий день после убийства принцессы Азалии, «отличный босс», владелец фотосалона в престижном районе Нью – Йорка – Даниил Голденблюм, сел в свой «Бентли» около шести вечера. В хорошем расположении духа он отправился в более дешевый район Манхэттена. Там жил один из его помощников по работе – Ричард Уайт. Голденблюм обещал ему, что прокатит его по вечернему городу вместе с его девятилетним сыном Филом, чтобы показать ребенку праздничный Нью – Йорк.
Заехав за ними, Даниил сначала повез их по сверкавшим иллюминациями улицам на Центральный вокзал. Там они несколько минут смотрели грандиозное лазерное представление в холле имени Вандербильта. Потом съездили на Бродвей, который в Рождество и в Новый год так ярко освещен праздничными огнями, что его стали