Чувство капучино. Надя Де Анджелис

с другой дамой тоже не радует: она невысокая, хрупкая, с трагически-большими глазищами, как у антилопы. Но вот в дверях появляется настоящее чудовище моего возраста. Коротенькие пухлые ножки в розовых сапожках и розовых же колготках, джинсовое пальто, а на голове – сосульки волос.

      – У меня интервью через два часа! – говорит она громко. – Джампьеро, пожалуйста!

      – Ох уж мне эти фестивальные люди! – бурчит парикмахер. – Неужели вчера нельзя было записаться?

      – Мы только утром приехали, – оправдывается журналистка.

      Это что же – тот самый фестиваль, о котором я грезила в детстве? Тото Кутуньо, Адриано Челентано, Пупо, Рикки Э Повери и несравненные, потрясающие Аль Бано и Ромина Пауэр?.. Здесь и сейчас?

      – Да, тот самый. Пять дней национального позора, – говорит Джампьеро мне на ухо, чтобы журналистка не слышала.

      Сидя с головой, обмазанной краской, я в очередной раз пытаюсь составить план на будущее: как нам победить бюрократию, телефон и Интернет. Как раз пригождается календарик, подаренный в канцелярском магазине. Только что-то катастрофически не сходится в моих списках и графиках. Сегодняшний день почему-то значится как воскресенье. А ведь по воскресеньям ни одна парикмахерская не работает, и по понедельникам тоже. Как же так получилось?