По словам моей сестрицы Даффи, Толстой написал, что все счастливые семьи счастливы одинаково, а все несчастные несчастливы по-своему. «Как мы», – добавила она с жуткой гримасой. Что ж, Толстой ошибался. На самом деле дела обстоят наоборот, во всяком случае, судя по моему скромному опыту.
Я совершенно ничего не знала о Карле, но было очевидно, что у нее должна быть семья.
– Ты права, – неожиданно сказала Карла. – Они и правда обращаются со мной ужасно. Они думают, что я неудачница.
– Почему они так думают? – поинтересовалась я.
– Потому что они сами – полные неудачники. Мама безуспешно пыталась стать скульптором, а отец – рекламным агентом. Интересно, что не получится у меня, когда я вырасту.
– Сколько тебе лет?
– Шестнадцать, – пробормотала она, потупив взор, как будто быть шестнадцатилетней – ужасное преступление.
– Давай лучше поговорим о чем-то более приятном, – сказала я, положив другую руку на ее плечо.
Она с сомнением взглянула на меня.
– «Нежная девушка», – проговорила я. – На самом деле ты пела о себе, верно?
Я помолчала, чтобы мой туманный комплимент дошел до нее. Сообразительность Карлы оставляла желать лучшего.
– И ты так прекрасно пела, – ободряюще продолжила я.
– Ты правда, правда так считаешь? – она уставила на меня огромные влажные очи.
Кто-то сказал, что лгущие губы порочат Господа, но я уверена, что те, которые выясняют правду, – воистину его радость.
Мне пришлось хорошенько подумать, перед тем как продолжить:
– Я не думаю, я знаю. – И я легонько сжала ее плечи.
Наверное, я вечно буду гореть в аду за эту откровенную ложь, но мне наплевать. Просто тем, кто в раю, придется обойтись без меня.
– Эта песня всегда напоминает мне другую – «Кто знает, где судьба ее настигнет», основанную на стихотворении Шелли. Наверняка ты ее знаешь.
Я была уверена, что Карла не знает, поскольку я только что ее выдумала.
Карла кивнула со знающим видом.
Готово! Действие равно противодействию! Где-то на небесах святой Петр пачкает свою большую книгу и сквернословит в наш адрес.
– Или, – продолжила я, – «Король песков», – и процитировала:
Из глины слеплю я всамделишный дом –
И стены, и пол, честно-честно!
Поселимся в нем мы с тобою вдвоем,
Нам будет с тобою не тесно!
– Оливер Инчболд, – сказала я. – Все это знают. Это из «Лошадкиного домика». Я всегда думала, что это стихотворение рассказывает об одиночестве. Лирический герой выражает желание вернуться в утробу матери, создать убежище и разделить его с другом. Ты согласна со мной?
Концепция возвращения в материнскую утробу была изложена во всех подробностях одной опытной девочкой в женской академии мисс Бодикот, но сомневаюсь, все ли я поняла.
Карла слабо кивнула. Дельце будет не таким легким, как я думала.
– Может, тебе стоит положить эти слова