Следователь прокуратуры успел вскочить с ящика, выпустил из рук папку с бумагами. Он носил ствол в подплечной кобуре. Чтобы до него добраться, надо расстегнуть верхнюю пуговицу кителя. Перцев не дал противнику ни одной секунды. Первый выстрел в грудь, второй в голову. Он отбросил в сторону лист фанеры, что закрывал нижнюю часть задней стены. И ударил коленом по жести. Сообщники Перцева, готовившие с воли побег, выпилили в стене лаз, чтобы не были заметны следы распиловки, их кое-как замазали шпатлевкой.
Перцеву осталось не так много работы: выбежать на зады гаражей, рвануть что есть силы к железнодорожной насыпи и забраться на нее. Внизу, с другой стороны железнодорожных путей его ждала серая «десятка», за рулем водила, который хорошо изучил все окрестные дороги. Второй сообщник прикрывал отход из автомата. Когда Девяткин бросился в погоню, едва сам не нарвался на пулю. И вынужден был отступить, дождаться Лебедева и конвойных, прибежавших на выстрелы, и только потом организовал нечто вроде погони. Только гнаться было уже не за кем. Бандиты выиграли столько времени, сколько им требовалось, даже больше.
Позднее, когда из Москвы прибыли следственная бригада, криминалисты и судебный медик, автомат со спиленными номерами нашли в зарослях чертополоха под насыпью. Машину, находившуюся в угоне вторую неделю, обнаружили ближе к вечеру: ее сожгли в лесопосадках, в пятидесяти километрах от Москвы по Киевскому шоссе. Там Перцев и сообщники сменили транспорт и растворились за пеленой дождя, в первых сумерках ненастного вечера. Все продумано и, главное, выполнено на высоком уровне.
– Я готов понести ответственность, всю полноту ответственности, – выдавил из себя Девяткин: он знал, что начальник ждет именно этих покаянных слов. – Готов написать рапорт.
– С этим как раз успеется, – не дал договорить Богатырев. – Накажем. Если надо, и рапорт положишь на стол. Но для начала надо отдать долги. Найдешь Перцева. Это теперь твое основное задание. Пока передашь свои дела Пастухову. Но это не все.
Полковник нажал кнопку селекторной связи и приказал секретарю пустить в кабинет «ту женщину». Миловидная молоденькая блондинка, невысокая, но с очень ладной фигурой, плотно прикрыв дверь, прошла по ковровой дорожке к столу. Женщина выглядела бы на все сто, если бы не заплаканное бледное лицо, глубоко запавшие глаза, под которыми образовались круги; на ней было длинное, ниже колен, темное платье с такими же темными шифоновыми рукавами.
Богатырев уже оказался на ногах, завладев женской ручкой, стал мять ее ладошку в своих лапах, называя молодую особу по имени-отчеству: Елена Петровна. Девяткин подумал, что наряд более чем странный, особенно в такую жару,