Третьего июля, вечером, нами с боем взят и взорван небольшой мост, у нас потерь нет, у противника убито шесть человек, остальные разбежались. Нам повезло, мы нарвались на мост и его охрану, а те оказались не готовы, вот и поплатились, взяли трофеев: немецкий пулемет, автомат немецкий и много патронов с гранатами, наши винтовки сменили на карабины. Просто они легче «Мосинки», да и патронов к ним много, а винтовки там же и зарыли, промаслив и завернув в форму убитых фашистов. Четвертого июля, после разведки, мы напали на село Липцевичи, то есть не на само село, а на гарнизон этого села, а именно отделение тыловиков, и полтора десятка предателей-полицейских, никто из них не выжил, у нас потери – красноармеец Гребенщиков. Гребенщиков похоронен у села, на могиле обозначений нет – как бы немцы не поглумились, зато сознательные граждане села запомнили, и как только наши вернутся, то могилка нашего товарища будет иметь надписи и звезду.
Пятого мы отдыхали, то есть днем отдыхали, а ночью совершили переход в 60–70 километров. Шестого напали на деревню Устимовичи, там побито двадцать три немецких гада.
– Стой, Тодорович, ты чешешь прям как ТАСС, а нельзя поподробней?
– Можно, товарищ капитан. Итак, шестого мы оказались у деревни Устимовичи, и разведка доложила, что у мостика через ручей стоят два немецких мотоцикла, а четверо фашистов жарят куриц на костре. Я отправил парней в обход, чтобы переправились через ручей, вброд, метрах в двухстах ниже по течению. Но скоро они прибежали, красноармейцы Соковник и Енгалычев. Докладывают, что встретили ребятишек рыболовов, и, по рассказу малышни, выяснилось, что в селе до взвода немцев. Один вездеход, один грузовик и два мотоцикла, ну и эти два. Немцы в селе проводят какое-то собрание, согнали всех жителей, а ребятишки утекли через огороды. Видите ли, рыбная ловля интересней, чем немецкая болтовня.
– Вот, Тодорович, так и продолжай, молодец, хорошо рассказываешь.
– Спасибо, товарищ комдив. Так вот, те пацаны сами вызвались нам помогать, видимо, немчура даже детей допекла. У моста я оставил четырех бойцов под командой красноармейца Мордвинова, он боец справный, третий год служит. Мальчишки стали показывать дорогу, и мы огородами и дворами пробрались к центру деревни. Там толстый немец в штатском держал речь, переводил какой-то иуда. Можно было немчуру прямо там пострелять, но можно задеть селян, потому я решил поступить иначе. Думаю, если на мосту возникнет стрельба, немцы снимутся и покатят туда, а мы их и возьмем, как курей, на въезде в деревню. Послал наших помощников, чтобы передали Мордвинову укорот дать немцам на мосту, да и потом еще немного пострелять из немецких же пулеметов. А сами переместились, опять же огородами,