Склад с удобрениями стоял нетронутым. Пометался по округе, высматривал жуков. Естественно, никого не нашел, даже следов. Не та цель, чтобы на нее оккупационные силы распылять. Взломал ворота манипуляторами и заехал внутрь. Все было, как я и помнил: сера, калийная селитра и подкормка на основе древесного угля. Мне ничего больше и не нужно. Озадачил искина – толочь, мешать и снаряжать, сам забрался на крышу по лестнице. Прилег рядом с коробкой кондиционера и начал рассматривать в оптику прилегающую местность. Может быть, кто-то из наших уцелел? Кроме брошенной на полях техники ничего не увидел. Вымерло все, даже кроликов, которые в последнее время расплодились, не увидел.
Перевел прицел ввысь, облака и солнышко светит. А это что? Да это же рой! И летят в сторону бункера! Неужели прознали, морды насекомьи? Не может быть! Про нас же никому неизвестно! Ну да, а штаб гражданской обороны? Взломали искин? Предатель? Да какая разница! Нужно возвращаться немедленно! Съехал вниз по лестнице и заскочил в кабину. Искин доложил, что готова только половина гранат. Приказал закругляться и погнал универсал по дороге. Не время прятаться. Не знаю, чем я смогу помочь, но мне все равно. Больше терять близких людей не собираюсь. Если пришло время погибать, значит, умрем вместе!
Я не успел. Одна створка ворот была перекошена, а вторая, сорванная с направляющих, валялась на земле. Площадка на въезде была испещрена следами жуков. Приставил приклад к плечу и зашел внутрь. Дроиды семенили рядом, сжимая в манипуляторах трубы гранатометов. Никого.
– Эй вы, вылезайте, гады поганые! – заорал я. – Идите ко мне, сволочи!
Тишина в ответ, только эхо моего голоса отразилось и загуляло в пустых коридорах.
– Сюда! Я здесь! – продолжал надрываться я.
И тут я увидел: раздавленные очки профессора, лежали на полу. Осколки стекла были забрызганы капельками крови. Упал на колени, выронил ружье, поднял и прижал их к груди, как будто они были самой большой драгоценностью на свете. Не помню, сколько я так просидел, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.
Смерть моего отца, да и остальных, раньше воспринимал как абстрактную величину и в глубине души в нее не верил. Но теперь я знаю! Батя говорил мне, что когда выходишь в боевой поход, всегда есть точка невозврата. Место,